Гунны

Над могилой не стали воздвигать курган, а прогнали по натоптанной земле сотню лошадей. Непосредственно погребением занимались два десятка рабов, которыми руководили Иргек и Ирек. Рабов они сразу же после похорон убили и погрузили их тела на лошадей. Таким образом, кочевники обеспечивали тайну места его последнего пристанища. Я, разумеется, в этой резне участие не принимал. Близнецы без особого напряга их всех зарубили сами, хотя рабы пытались сопротивляться.

Когда мы спустились с гор, нас встретил десяток гуннов из числа близких родственников кагана Шоже. Но мы не направились сразу же в крепость, а двинулись на север в степь, где спустя три дня, оставили трупы несчастных рабов, скрывая даже приблизительное место погребения покойного кагана. К моей удаче все это время никто из сопровождавших меня воинов не навязывал мне своего общения, уважая скорбь, которую должен чувствовать сын, похоронивший только что отца и мать. Но это время я старался использовать с пользой для себя, постоянно тренируясь в стрельбе из лука, в фектовании и наблюдая за гуннами.

К моему удивлению, гунны использовали для охоты не свои боевые луки, а сделанные побыстрому из веток деревьев, подрубленных по пути. Использовать боевой лук для охоты среди гуннов, да и любых кочевников, считалось зазорным. Хотя эти охотничьи луки тоже, на мой взгляд, были страшным оружием, с помощью которого любой воин, неслышно подойдя к бродившим в степи множеству сайгаков, мог с расстояния пятидесяти метров пронзить шею животного или в течение нескольких секунд понавтыкать с десяток охотничьих стрел в огромного кабана, обитавшего в камышах, а потом уже добить его ножом.

Я поразился выносливости воинов. Кочевник мог в течение нескольких дней обходиться без горячей пищи, питаясь только сушеным мясом, кусками также сушеного творога, приготовленного в катышках из кобыльего или овечьего молока. Еще, преследуя остатки армии китайцев, я увидел, то есть не увидел вообще у войска кочевников отдельного обоза. Все запасные доспехи и оружие, луки, мечи, копья, колчаны с готовыми стрелами и мешками наполненных наконечниками стрел, каждый воин погружал на одну или две вьючные лошади, которых наряду с двумя-тремя заводными, он сам и вел за собой и, естественно, ухаживал за ними. Но как я узнал позже, чем дальше расстояние похода, тем больше увеличивалось количество запасных лошадей.

Я видел как многие кочевники, доверившись сторожевым отрядам, не останавливали преследования, спали, сидя на лошадях, только опустив голову на грудь. Такая армия в сутки при острой необходимости могла преодолеть расстояние до пятисот километров и, если бы не необходимость отдыха для лошадей, все таки не Тойота Ленд Крузер, и их кормления чаще всего подножным кормом, то расстояние марш-броска можно было смело увеличивать вдвое. Тогда как лучшая пехотная армия Древнего мира, римские легионы проходили в день тридцать пять километров, при марш-бросках — до пятидесяти.

На пятнадцатый день, возвращаясь в город, мы повстречали по пути аулы канглы, которые уже были наслышаны о разгроме пограничной армии Китая. Слух, который я сам же и распустил, что мне покровительствует Тенгри, оброс еще большими подробностями среди кочевников. Рядовые кочевники смотрели на меня с благоговением, а некоторые — с надеждой. Считали, что мне помогают все духи моих предков, включая кагана Моде. А как еще тринадцатилетний юнец, хоть и прямой потомок каганов, мог победить и обратить в бегство десятикратно превосходящую армию?