Гунны

Металл мне нужен был для изготовления доспехов для моей будущей тяжелой конницы. Тяжелая конница, созданная каганом Моде, уже существовала среди гуннов. Но я хотел создать кардинально новую кавалерию, похожую на рыцарей средневековья, закованных в сплошные металлические латы, которые смогут защитить от ударной силы китайцев, их арбалетов. Кстати, эти арбалеты, при непосредственном знакомстве, меня очень разочаровали. Несмотря на хорошие тактико-технические характеристики в плане дальности стрельбы и убойной силы, обладали низкой прицельностью и крайне плохой скорострельностью. Чтобы выстрелить, китайскому арбалетчику необходимо было сначала достать стрелу, затем сесть, уперев ногами в крылья арбалета, обоими руками натянуть тетиву и, положив снаряд, снова встать, прицелиться и только после этого, наконец, выстрелить. Так что китайский арбалет был грозным оружием и эффективно мог использоваться в масштабных битвах против кочевников только с принципом непрекращающейся стрельбы арбалетчиков. Когда один отряд стрелков сменят другой, второй третий и так далее, пока первые стрелявшие не будут готовы выпустить по врагу очередную порцию стрел. Для реальной эффективности и способности остановить молниеносные удары как стреляющей, так и рукопашной конницы кочевников, китайцам необходимо было иметь десятки тысяч таких арбалетчиков. А такое количество людей вооружить низко скорострельными арбалетами могли позволить себе только китайцы. Потому я сразу отказался от этого вида оружия, даже если бы смог их усовершенствовать. Однако я все же пытался это проделать, бесполезно сломав несколько трофейных арбалетов.

Для того чтобы избежать возможного военного конфликта с гузами и для создания в будущем товарно-денежных отношений, собирался покупать у них железную руду за деньги, которые уже начали чеканить в моем городе, переплавляя захваченное в казне армии Чен Тана золото и серебро. Монеты получались, конечно, не идеальных круглых форм, но вполне симпатичными. С одной стороны волк, а с другой мой профиль с моим именем, написанный руническими буквами. Меня удивило то, что письменность среди гуннов существовала. В известной мне истории все считали, что руническая письменность была придумана тюрками, но она оказывается копировала гуннскую. Писать и читать могли большинство гуннов. Письменность использовалась гуннами широко. На берегах рек я видел камни с выбитыми на них информацией о переправах и бродах. На деревянных табличках вырезались надписи с количеством скота, юрт, людей и имущества в отдельных аулах и родах. На табличках вырезались стихи, истории и даже заключались договоры.

Золота и серебра я был уверен, что будет не хватать. И вот с этим повезло. Как мне было известно из новостей, во времени, в котором я родился, в Жамбылской области, на исторической территории которого я сейчас и нахожусь, есть сотни тон месторождения золота. И вот одна из нескольких экспедиций, направленных мною, нашла золотоносные жилы всего в двадцати километрах южнее города и «в темпе вальса» уже начала добычу этого драгоценного метала. Другая экспедиция скоро должна найти по моей наводке золото в сотне километрах на северо-востоке, на территории современного мне Мойынкумского района. Помимо материальной выгоды от этого предприятия я получил еще и бонус в том, что мое знание о нахождении золота стало для кочевников новым убедительным доказательством покровительства Тенгри.

Так, что скоро Тараз (а почему бы и нет, зачем придумывать новое название городу? Пусть будет Тараз) наряду с «развитой металлургией», добычей золота и чеканки собственной монеты, можно будет превратить в центр международной торговли на Великом Шелковом пути. Но с другой стороны, может привлечь внимание любителей халявы, как своих, так и других, которые непременно захотят такой лакомый кусочек иметь под своей властью или вообще уничтожить, чтобы не создавал конкуренцию. Так что надо продолжать укрепляться политически, что пока еще слабо получается. Укреплять свою военную мощь, в том числе строя новые города и крепости для осуществления контроля за степью.

А что? Можно попробовать. Мне сейчас всего тринадцать лет. Теоретически я вполне могу прожить в добром здравии и уме еще, как минимум, лет пятьдесят-шестьдесят. А за это время можно создать мощное государство в степи с сетью городов и развитой торговлей.

— Гай! — крикнул я. Первая моя мысль была о нем как о представителе нации, создавшей Римскую Империю. Руками солдатов Рима были построены десятки городов и сотни тысяч километров дорог, существующих еще и в мое время.

— Гай! — снова позвал я центуриона. Гай вышел в распахнутые двери юрты, за ним последовали близнецы.

— Присаживайся, — сказал я ему. Иргек и Ирек тоже сели рядом, с интересом смотря на меня.

— А я вас не звал, — сказал я близнецам.