Гунны

— Да ладно, нам просто стало интересно, что ты придумал в этот раз. Обычно, когда ты так неожиданно начинаешь звать кого-то, то мы сразу же начинаем побеждать ханьцев, Буюк уезжает в Согд и сажает на трон рабов, находим золото там, где его вообще не должно было быть. Вчера ты отпустил Чен Тана. И мало того, что ты отпустил его, ты отпустил с ним пять тысяч пленных ханьских солдат, ты еще дал им тысячу лошадей и вдобавок еще десять тысяч комплектов оружия и все арбалеты! А все остальное оружие отдал кузнецам на переплавку и сейчас они куют какие-то странные доспехи. Никто из вождей не стал возражать потому, что все, что ты придумывал пока идет на пользу нам. Хотя у всех возник один вопрос. Зачем отпускать и вооружать извечного врага, который хотел только недавно убить тебя? Вот и сейчас нам интересно послушать, что ты надумал снова.

Я, пропуская их слова и видя бесполезность дальнейшего спора с ними, обратился к римлянину:

— Гай, четырнадцать лет назад в битве у города Кар в Сирии двенадцать тысяч легионеров попало в плен к Парфянам. Скажи сколько сейчас вас осталось? Только не начинай кипятиться, это чисто деловой вопрос и ни в коем случае не хочу оскорбить тебя, — добавил я, увидев, как скривилось лицо Гая.

Гай, сначала задумался, потом глубоко вздохнув, покраснел, и, не выдержав, захохотал:

— Прости, царь, но твое сравнение моего плохого характера с котелком для кипячения воды показалась мне очень забавным, — сказал он, отсмеявшись, а затем продолжил, при этом еле сдерживая невольно появляющуюся улыбку на своем лице:

— Три года назад, когда я покидал лагерь, там оставалось чуть больше восьми тысяч легионеров. Больше двух тысяч умерли от болезней и мелких стычек со скифами у восточных границ Парфии. Сто двадцать четыре легионера погибли здесь, в бою с солдатами Империи Серес.

— А где расположен ваш лагерь?

— Отсюда примерно в восьмистах милях юго-западнее и в пятидесяти милях восточнее парфянского города Маргуш, в стране под названием Маргиана.

— И как, нравится вам там?

— Ты снова шутишь, царь?

— Нет, просто хочу понять, что вас может держать там? Есть ли у легионеров надежда, что они еще смогут вернуться в Рим?

— Последней надеждой было то, что Юлий Цезарь готовился отомстить за поражение Красса, но ты сказал, что он убит, а не верить тебе у меня нет оснований. Все, что ты сказал выглядит столь убедительно, что все находящиеся здесь легионеры поверили тебе. Но даже если бы и была надежда, то половина из всех легионеров предпочтет выбор остаться и погибнуть здесь, в тысячах миль вдали от родины, чем позорному возвращению в Рим и жить там изгоем. Нас, после плена в легионы не возьмут снова служить. Нас даже не каждый ланиста наймет теперь. И что нам делать? Жить на горбах своих родственников и позорить их? Я уж точно не вернусь. Тем более, как ты сказал, мой брат сейчас триумвир, а значит один из владык Рима и его враги могут использовать мой позор ему во вред. Пусть лучше я останусь здесь и в памяти римлян буду героем, погибшим во славу Рима.

— Слушай, Гай. Я не хочу тебе врать и потому сообщу. Сейчас, вот прямо сейчас, Марк Антоний во главе тринадцати легионов, десяти тысяч арабской конницы и вспомогательных войск из числа армян, переправилась через Тигр и идет скорым маршем на мидийскую столицу Фараспу, где правит вассальный парфянам царь Артвадс. Но его постигнет неудача в результате того, что его предадут армяне. Парфяне сожгут обоз и все осадные машины. Конечно, не будет такого сокрушительного поражения как у Краса и он сохранит армию, но поражение есть поражение.

— Вы не успеете на помощь к нему, — добавил я, увидев, как он встрепенулся, — даже если вы будете настолько удачливы, что пройдете через контролируемую парфянами территорию в тысячи миль на запад. Парфяне, озлобленные нападением Антония и вашим восстанием, убьют всех вас.

Центурион, глубоко вздохнув и тяжело выдохнув, согласно покивал.

— Гай, как думаешь: легионеры захотят переселиться еще дальше на восток? Поселиться здесь, в этом городе, Таразе?

На вопросительные взгляды близнецов и Гая я ответил:

— Да, я так назвал этот город. Короче, Гай, мне нужно, что бы все римляне переселились сюда, построили мне два города и достроили этот по моему плану. За это я позволю вам жить в двух построенных вами городах по своим законам, самим избирать правителей сроком на четыре года, конечно, право последнего утверждения их останется за мной, брать в жены тех, кого захотите и вести торговлю. Что даст некоторым из вас возможность снова увидеть Рим. Конечно, все легионеры будут числиться в качестве солдат моей регулярной армии и за это получать соответствующую плату, размеры которой будут не меньше, чем вы получали, когда находились в составе легионов Красса. Как думаешь, согласятся легионеры?

— Царь, думаю, что легионерам без разницы в какой части страны скифов им умирать. Там мы лишь вооруженные пленники без каких-либо прав, проливающих свою кровь только за еду. Ты предлагаешь нам стать полноценными гражданами в твоем государстве. Я правильно понял?