Гунны

– Да, я так назвал этот город. Короче, Гай, мне нужно, чтобы находящиеся у Маргуша легионеры перебрались сюда, построили мне два города и достроили этот по моему плану. В награду я позволю вам жить в двух основанным вами городах по своим законам, самим избирать правителей сроком на четыре года, конечно, право последнего утверждения их останется за мной, брать в жены тех, кого захотите и вести торговлю. Что даст некоторым из вас возможность снова увидеть Рим. Конечно, все легионеры будут числиться в качестве солдат моей регулярной армии и за это получать соответствующую плату, размеры которой будут не меньше, чем вы получали, когда находились в составе легионов Красса. Как думаешь, согласятся легионеры?

– Царь, думаю, что легионерам без разницы в какой части страны скифов им умирать. Там мы лишь вооруженные пленники без каких-либо прав, проливающих свою кровь только за еду. Но, а ты предлагаешь нам стать полноценными гражданами в твоем государстве. Я правильно понял?

– Да, и жить по своим законам, которые немного будут подогнаны под законы Степи. Еще правители городов будут избираться всеми постоянными жителями, включая женщин. Конкретнее мы обсудим это позже после того как ты приведешь легионы.

– Но Парфяне будут преследовать и уничтожат нас еще до того, как мы сможем пройти и несколько миль. Против их кавалерии мы бессильны. Они снова просто забросают нас стрелами, не дав нам возможности вступить в рукопашную схватку.

– А сколько парфян там? – поинтересовался я.

– В лагере легионеров, которым командует парфянин, было три тысячи конных лучников. В двух милях был еще один лагерь, где их пятнадцать тысяч и три тысячи катафрактариев.

«Их сейчас, возможно, будет меньше. Хотя, царь парфян должен понимать, что если мобилизуют силы для войны с Антонием, то оголит границы с тохарами. А последние узнав, что восточные территории Парфии остались практически без защиты, точно нападут. Надо было заключить с ними союз против парфян, когда они предлагали», – подумал я и взглянул на близнецов.

Те сидели и смотрели на меня как на сумасшедшего, разинув рты. Увидев, что я посмотрел на них, Иргек произнес:

– Ты, что хочешь натворить? Лишить нас единственного союзника? Ты что совсем лишился разума? После того, как ты окончательно отобрал Согд из-под влияния тохаров и Хорезма, те объединятся с дахами и тогда вместо ханьской армии, здесь будет стоять их объединенная конница и среди них будет много кочевников. Тогда уже ты не сможешь использовать наше преимущество, и никто уже не придет тебе на помощь. Глупцам духи предков и Тенгри не помогают. Мало того еще и Сакман угрожает нам и он может объединиться с сарматами. Ты еще забыл про своего дядю Кокана, который ждет удобного случая покончить с тобой.

– Да все нормально будет. Дахи с тохарами настолько ненавидят друг друга, что союза против нас заключить не смогут, даже если и захотят. Сейчас дахи отвлечены на войну с Римом, а потом еще будут долго заняты внутренними разборками. Так что в ближайшие пять лет им будет не до нас. Хорезмийцы сцепятся с тохарами за влияние в Согде. Сакман, если бы хотел, уже давно выступил против меня, еще тогда, когда ханьцы осадили город. Он умен и благороден и думаю не стоит его считать заклятым врагом. Потому мне надо будет с ним встретиться как можно быстрее. Ну, а Кокан еще долго не осмелится повести своих воинов против победителя лучшего ханьского генерала. Если он начнет войну со мной сейчас, то рискует тем, что половина его гуннов перейдет ко мне. Так что Гай, выбери с десяток центурионов, завтра поведешь их в Маргуш. Твоя задача проникнуть в лагерь, уговорить легионеров поднять восстание и уничтожить трехтысячный гарнизон. Вы, Иргек и Ирек выступите одновременно с легионерами. Возьмете пять тысяч гуннов, десять тысяч усуней и саков. Но пойдете только в Хорезм. Дайте несколько сражений и уходите обратно в степи. Нужно отвлечь Артаву от мыслей о Согде и помочь укрепиться там Парману с Фарухом. Только не увлекайтесь. Ну, а я последую вместе с легионерами, – сказав это, я свистом подозвал коня, вскочив на него, помчался галопом в город. За мной последовали десяток Угэ, бдивших до этого неподалеку.

Город напоминал улей. Всюду сновали люди, которые таскали каменные глыбы и строительный лес, слышались удары кувалд о железо в десятках кузниц. По моему приказу вместо деревянной внешней начали строить каменную стену. Центральную цитадель расширяли и строили в нем тронный зал, где я уже мечтал принимать иностранных послов. Казармы и бараки рабов разобрали. Над городом стоял густой черный дым.

«Надо будет позже перенести этот металлургический завод куда-нибудь за территорию города», – решил я, откашлявшись от першения в горле возникшего в результате вдыхаемого едкого дыма.

Я подъехал к стоящей толпе под большим навесом между кузниц и плавилен. Ко мне подошел сак – кузнец Кусэк, который был кем-то вроде главного инженера на этом «заводе».

Кусэк, коротко приветствовав меня и сказал: