Гунны

Кусэк, коротко поклонившись, вскочил на рядом стоящего коня, приготовленного одним из его подмастерьев и, рванув с места в карьер, ускакал в сторону реки.

– Что это за пещера со святым целителем и где она находится? – спросил я у Угэ.

– В двух фарсангах²⁷ выше по реке, прямо на ее берегу есть плоская на вершине скала. У подножия этой скалы в пещере живет шаман. Вот туда и поехал Кусэк. Сын у него очень болен, кашляет кровью. Говорят, что этот шаман может вылечить его. Но лечит он не всех, некоторых даже не впускает в пещеру. А кто и пытается зайти к нему самовольно, то начинает болеть и вскоре сам умирает без причины. Странно, что ты не слышал о нем. Даже вон, римляне лечатся у него.

Я посмотрел на Гая. Тот утвердительно покивав, сказал:

– Да, многие легионеры, узнав про целителя, лечили разные болезни и раны у него. Никому из римлян он не отказал. И все исцелились. Многие из них должны были умереть, но не только выжили, а готовы хоть сейчас идти в бой. Я видел у одного легионера руку, полностью пораженную гангреной после ранения в битве у Маргуша. Он не хотел, что бы ее отрезали, отказывался жить без руки. Еще бы день, два и он помер бы. Мы решили отнести его к этому целителю. И он не только вырвал его душу из подземного царства Плутона, но и излечил ему руку. Я такого никогда не видел за все три с половиной десятка лет службы в легионах.

– И давно он здесь живет?

– Говорят, что, когда канглы пришли в эти степи, отобрав их у саков, шаман уже жил в этой пещере, – ответил мне Угэ.

«Ого, это почти двести лет, – подумал я, – похоже на фантастику. Хотя мое путешествие в прошлое тоже ведь ординарным событием не назовёшь. Надо бы завтра после того, как проведу этот совет вождей, съездить к нему, может, что узнаю, и вдруг получится вернуться домой, в мое время…» – и меня от этой мысли аж начало трясти.

– Еду к шаману! – сказал я и, вскочив на своего коня, ударом камчи отправил его в сторону реки. Угэ с полусотней моих телохранителей хотели направиться за мной, но я взмахом руки приказал им остаться.

* * *

Я ехал вдоль реки. Талас был шире той реки, которая была в моем времени. Я уже проехал знакомую скалу, возвышавшуюся на другой стороне берега, и теперь искал переправу. Проехав еще несколько километров выше, я, наконец, нашел камень с начерченными на них рунами, указывающих на то, что в этом месте находится брод. Конь уверенно вошел в реку и быстро, брызгая водой, проскакал на другой берег.

Пещера также как и в моем времени, находилась у подножия скалы, но вход в нее был шире. Я сошел с коня и направился ко входу. Рядом стояла лошадь, на которой уехал Кусэк. Я уже подходил к пещере, как из нее выбежал кузнец. В руках он держал завернутого в одеяло ребенка. Увидев меня, он от удивления или возбуждения дрожащим голосом проговорил:

– Каган, он исцелил моего сына, прости, но мне надо ехать, – и, даже не дождавшись моего ответа, вскочил на коня и ускакал по направлению к городу.

Я посмотрел ему вслед и, повернувшись к пещере, остановился у его входа, не решаясь войти. У меня возникло такое ощущение, что через меня пропускают волны тока или энергии, которые я почувствовал еще в моем времени, стоя на вершине этой скалы, но тогда это ощущение было заметно слабее, чем сейчас.

– Ну, что встал? Долго мне тебя еще ждать, Жангир? – услышал я хриплый голос из пещеры, от чего у меня внутри все похолодело и возникло спонтанное желание бежать отсюда.

– Да не бойся ты, заходи, – снова проскрипело из пещеры уже с ноткой раздражения.

Я, больше повинуясь голосу, чем осознанно, шагнул под своды пещеры и, пройдя метров три, оказался в небольшом зале, тускло освещаемом маслеными лампами. На стенах пещеры вперемешку висели шкуры, сушеные травы, на земле у стен лежали какие-то мешки и оружие. В центре зала горел костер, дым от которого почему-то уносило вниз дальше в глубину пещеры.

«Это пещера не такая, в которую я заходил в моем времени», – начал припоминать я.

– Совершенно верно, не такая, но та же – услышал я скрип, а затем увидел его источник.

Из темноты вышел сгорбленный старик, одетый в обычные для кочевника кожаную рубаху, штаны и сапоги. На голову был надет остроконечный войлочный колпак. На вид он был настолько стар, что определить его возраст я не смог. Как сказал Угэ, когда канглы пришли в эти степи, шаман уже жил здесь. Наверное, так и должен выглядеть человек, который прожил больше двухсот лет.

– Просто за тысячи лет пыль и земля, занесенная сюда ветром, уменьшили пещеру, – продолжил он приближаясь ко мне.

– Как ты узнал мое имя? – до меня не сразу дошло, что он читает мои мысли.