Гунны

Недава (или Недао) оказалась не особенно-то и широкой, привольно петлявшей между невысоких холмов и уходившей куда-то на юг, к Саве. Выйдя к излучине, войско Ардариха остановилось, заметив невдалеке, километрах в двух, неисчислимые полчища гуннов!

На невысоком холме, поросшем кустарником и редколесьем, тут же организовали королевский штаб. Затрубили сигнальные рога, поскакали по сотням вестники. Кругом были тысячи людей, тысячи вооруженных воинов, конных и пеших, желавших лишь одного – победить или с честью погибнуть. С обеих враждующих сторон слышались крики, и тут и там грозно щетинились копья, блестели на солнце мечи, секиры и шлемы.

– Приготовиться! – оценив обстановку, приказал король. – Щиты вперед. Пращи и фрамеи – к бою!

Последнее относилось и к лучникам, коих у германцев имелось не так уж и много. В отличие от гуннов, где лучниками и всадниками были все!

Передовой отряд сынов степей бросился в атаку первым. Их оказалось не так уж и много – верно, Эллак просто хотел прощупать оборону гепидов, вы явить слабые места. Этакая разведка боем, стремительная и беспощадная.

Гунны быстро приближались, припав к гривам коней и на ходу вытащив луки. Два больших передовых отряда – примерно по тысяче воинов каждый, – подгоняя коней, помчались в атаку. Остальное войско пока выжидало – и гуннская конница, и пехота союзных гуннам германцев. Чуть дальше, у самой излучины реки, виднелся обоз.

Ах, как мчались гунны! Дети войны, черные всадники смерти. Еще немного – и они врежутся в боевые порядки гепидов, с наскока прорвут строй…

Как в песне – «Веди, Буденный, нас скорее в бой!».

Враги приближались с неукротимостью урагана! Яростные вестники смерти. У них не было ни доспехов, ни длинных ударных копий, даже шлемы – и то не у всех. Зато имелись луки и стрелы! Целая туча стрел.

Гунны и не собирались прорывать оборону. Они вообще не стали ввязываться в бой, на всем скаку повернув к флангам. Скакали, скакали – и вдруг повернули, выпустив тучу свистящих стрел, безошибочно поразивших цели!

Хорошо, Ардарих выставил вперед большие щиты и сплетенные из прутьев фашины да велел всем прочим укрыться за деревьями и в кустах, иначе потери были бы куда большими!

– Прячьтесь в траве! – Пригнувшись в седле, Гундульф махнул рукой Аркадию и Эльвире. – Без всякой гордости. Живо!

Наверное, опытный хевдинг знал, что делал. Схватив за руку замешкавшуюся девчонку, Иванов повалился в траву, высокую и густую. Следом за своим хозяином бросился и юный слуга Адальберт, таскавшийся за Аркадием неотлучно. А вот Эле как-то удалось избавиться от слишком навязчивых служанок.

– Я ж ведьма! Они меня боятся.

Закачались над головами пурпурные венчики иван-чая, брызнуло по глазам золотое ожерелье купавниц. Сбивая соцветия, просвистели черные стрелы. Низко, над самой травой. Какие-то застряли в кустах или со злобой впились в тонкие стволы ив, а какие-то все же нашли свои жертвы.

Топот тысяч копыт удалился, затих…

Иванов осторожно приподнял голову, глянув на картину битвы. А, собственно, не было пока никакой битвы, был просто обстрел или расстрел. Пустив лошадей по кругу, гунны осыпали германцев тучею стрел – свистящих, затмевающих небо! Проскакав какое-то время, всадники смерти резко развернулись и вновь понеслись вдоль рядов Ардариха, стреляя вбок.

Одновременно приблизились и другие вражеские воины, еще около тысячи человек, все они тоже пускали стрелы. Не было ни звона мечей, ни рева рогов, ни треска черепов под секирами. Просто рой стрел, сеющих смерть.

Передовая гуннская сотня развернулась. Вновь последовал шквальный обстрел: гунны стреляли с разных рук, практически перекрывая весь сектор!

Еще один круг…

Ардарих бросил в бой конницу. Враги, словно того и ждали, мгновенно выпустили очередную порцию стрел. Выстрелили – и без оглядки помчались прочь! Что им могли сделать пращники и метатели дротиков? Так, вышибли кое-кого из седла, и все.

– Аой!

Завидев, что противник пустился в бегство, гепиды приободрились и бросились в погоню. Однако германские всадники преследовали врага недолго: впереди вдруг возник верхом на вороном жеребце воин в золоченом шлеме. Знакомый зеленый плащ развевался за его плечами, в руке сверкал меч.

– Гундульф! – прищурив глаза, узнала Эля. – Хевдинг что-то задумал… или выполняет приказ короля. Небось будет преследовать врагов до победы.

Поднимаясь на ноги, Иванов лишь хмыкнул:

– Если дурак, то да. Отступление гуннов притворное, неужели незаметно?

Однако же Гундульф-хевдинг дураком не был и повел себя соответствующе – остановив погоню, вернул всадников к подножью холма…

Новой гуннской атаки пока не последовало. Как выразился про себя Аркадий: на фронте наступило затишье. Воспользовавшись передышкой, хевдинги и воины свиты собрались возле королевского стяга – синего, с золотой головой волка, вышитой руками знатных гепидских невест.

Прискакал Гундульф, осадил коня. Какой-то раненый воин, взявшийся неизвестно откуда, набросился на хевдинга с упреками…

– Упрекает в трусости, – подойдя ближе, перевела Эльвира. – Серьезное обвинение. Смывается кровью.