Гунны. Грозные воины степей

Очень скоро известие о том, что сделала Гонория, достигло Валентиниана III. По возвращении от Аттилы Гиацинта арестовали, подвергли пыткам и только после того, как он все рассказал, казнили. Феодосий II тут же направил Валентиниану послание, посоветовав отдать Гонорию Аттиле, чтобы не давать гунну предлога для дальнейших притязаний на империю. Но Валентиниан поступил иначе. Мать Гонории Плацидия, которую тридцать пять лет назад выдали замуж за вождя варваров, гота Атаульфа, предложила отправить Гонорию к ней, обещая присмотреть за принцессой. Валентиниан согласился, и дальнейшая судьба Гонории остается для нас неизвестной. Аттила воспользовался возможностью, предоставленной ему Гонорией; он тут же потребовал ее руки. Желание самой принцессы упрочило его позицию.

На протяжении лета 450 года положение Аттилы постепенно осложнялось. Гиацинт приехал к нему с письмом и кольцом Гонории весной. Затем Аттила узнал, что 28 июля умер Феодосий II, а 25 августа короновался Маркиан. Затем он узнал, что Маркиан, не колеблясь, объявил о радикальных изменениях во внешней политике Восточной Римской империи. Одним из первых действий нового правителя была казнь Хрисафия, который более чем кто-либо был ответствен за политику уступок в отношении гуннов и выплаты им дани. Маркиан, не теряя времени, объявил о прекращении выплаты дани: Новый Рим (Константинополь) больше не будет посылать золото гуннам.

Столкнувшись с изменившейся ситуацией на Дунае, Аттила отправил два посольства: одно – в Равенну, второе – в Константинополь. Правительству Западной Римской империи сообщили, что Гонория является невестой Аттилы и в качестве приданого он требует половину империи. В случае если Гонории будет нанесен вред, Аттила отомстит за нее. В ответ на эти требования советники Валентиниана заявили, что Гонория не может выйти замуж за Аттилу, поскольку уже обручена с другим. Что касается половины Западной Римской империи, то она не может принадлежать Гонории: в Римской империи наследование трона идет по мужской линии.

Цель второго гуннского посольства, в Константинополь, заключалась в том, чтобы заставить императора Маркиана возобновить выплату дани, как это было при Феодосии. Правительство Восточной Римской империи заняло еще более жесткую позицию, чем правительство Западной. Оно категорически отказалось платить дань. Если гунны не развяжут войну, Маркиан будет дарить им «подарки», но если они станут угрожать войной, то их встретит отпор; Аттила должен понимать, что римские армии ни в чем не уступают армии гуннов.

К концу года возникла еще одна проблема. Завязался спор с правительством Западной Римской империи относительно правопреемства в руководстве рипуарских франков[69].

Недавно умер «король» (верховный вождь) франков, и между сыновьями вспыхнула ссора. Старший обратился за помощью к Аттиле, а младший к Аэцию. Приск, который в конце 450 года был в Риме, видел там этого молодого человека, принца из династии Меровингов[70] (видимо, это и был Меровей, основатель династии, позже сражавшийся на Каталаунских полях, дед первого настоящего коронованного в 481 г. франкского короля Хлодвига I. – Ред.), и отметил его длинные, золотистого цвета волосы.

Аэций встретил молодого принца как сына, вместе с Валентинианом II щедро одарил подарками и с готовностью согласился оказать помощь. Понятно, что теперь, в ноябре 450 года, Аэций и правительство Западной Римской империи пошли на полный разрыв с гуннами и где только можно искали союзников. Валентиниан III явно не собирался избавляться от Аэция. Однако, хотя отношения с Аттилой достигли критической точки, отсюда не следовало, что война неизбежна.

Аттила тут же задался вопросом, стоит ли начинать войну, приняв вызов императора Маркиана, и разгромить Восточную Римскую империю. Гунн, как мы уже говорили, решил начать наступление на Западную Римскую империю еще до восшествия Маркиана на трон, но резкий отказ нового императора платить дань и его бестактное заявление о военной мощи империи привлекло внимание Аттилы. Судя по информации наших источников, он долго мучился над вопросом, в каком направлении развернуть наступление, но в конечном счете решил начать более сложную кампанию. Создается впечатление, что Маркиан крайне неуместно продемонстрировал смелость и решительность. За несколько месяцев правления он подвел восточных римлян к краю пропасти и потерял почти все, чего Феодосию удалось добиться ценой упорных усилий за одиннадцать лет[71].