Гунны. Грозные воины степей

Если мы продолжаем настаивать на величии этой личности, то следует обратиться к Моммзену. Основным достижением Аттилы, по мнению Моммзена, было упрочение централизованного управления гуннами. Но и в этом мы не до конца уверены. Нам не известно, насколько изменилось положение гуннского верховного вождя в созданном гуннами союзе со времени правления Руа до правления Аттилы. Однако вполне вероятно, что в этом вопросе Аттила достиг больших успехов, чем его предшественники. Руа довольствовался властью над частью гуннов; он делил власть с братьями Октаром и Мундзуком. Но, даже став единовластным правителем после смерти Октара, Руа не смог заставить все гуннские племена перейти под его власть. Вожди племен Амилзури, Итимари, Тунсур, Бойси и другие стремились сохранить независимость, которая у них была до созданного Руа гуннского союза. Они категорически не хотели входить в состав союза, и Руа умер раньше, чем смог заставить их подчиниться. С другой стороны, после убийства Бледы в 445 году Аттила пользовался неограниченной властью, и мы помним, что, когда в 449 году Приск посетил лагерь гуннов, власть Аттилы была абсолютной. Трудно предположить, что во времена Руа гунны полностью отказались от прежних вольностей, поэтому можем согласиться с Моммзеном. Теперь насчет величия Аттилы через призму понимания потенциальных возможностей гуннского общества. Аттила лучше своих предшественников понимал, что объединение всех племен под властью одного признанного лидера создаст единственное в своем роде орудие для эксплуатации народов Центральной (и Восточной. – Ред.) Европы. Без союза и сильной централизованной власти гунны исчезли бы, без особого шума, как многие племена (например, скифские) до них. Кроме того, Аттила осознавал потенциальные возможности своего народа и был способен провести в жизнь свои идеи. Маловероятно, что он первым окружил себя избранными приближенными, поскольку у Ульдина тоже были в подчинении люди наподобие приближенных Аттилы. Но вполне вероятно, что именно Аттила придал институту приближенных лиц окончательную форму. Вместо того чтобы опираться на неуправляемых, независимых друг от друга вождей племен, он опирался на вассалов вроде Онегесия, Бериха и Эдеко, которые были преданы лично ему и зависели только от него.

У нас нет никакой информации о гуннском обществе при Руа, поэтому мы можем строить выводы только на основании догадок. Но даже если мы согласимся с мнением Моммзена, то должны признать, что Руа заложил фундамент величия своего племянника.

2

Позвольте теперь вернуться к гуннам в целом. Перед обсуждением влияния господства гуннов на ход европейской истории стоит обратить внимание на факт, который неоднократно подчеркивался на первых страницах этой книги: в длительном существовании империи гуннов были заинтересованы влиятельные круги во многих частях Европы. На Западе с 425 по 439 год Аэций удерживался исключительно за счет вспомогательных армий, предоставляемых в его распоряжение Руа и Аттилой, поддерживал дружеские отношения с гуннами вплоть до 451 года, начала военной кампании в Галлии. И даже после этого Аэций, похоже, считал, что гунны никогда не начнут военные действия против него и его друзей в Италии. Он, вероятно, надеялся на сотрудничество с Аттилой даже после сражения на Каталаунских полях, иначе зачем бы он позволил Аттиле спокойно отступить из Галлии. Крупных землевладельцев, которых поддерживал Аэций, устраивало такое отношение к гуннам. Авита, конечно, возмутило ужасающее поведение гуннов, когда они проезжали мимо его поместья, направляясь в Нарбон, но кто бы еще, кроме гуннов, защитил его собственность от вестготов, бургундов и багаудов? Разумно предположить, что в тридцатых – сороковых годах V столетия земельную аристократию на Западе устраивало существование гуннской империи, которая предоставляла им помощь всякий раз, когда они оказывались в затруднительном положении. Но на Западе, конечно, были люди, которые думали иначе. Когда в 447 году гунны напали на Восточную Римскую империю, Аэций, естественно, не собирался заходить в тыл своих друзей-гуннов, чтобы помочь восточным римлянам. My уже говорили о том, что Аэция критиковали за бездействие, за то, что он не вмешался, когда гунны напали на Восточную Римскую империю. Некоторые люди, возможно, считали, что Аэций упускает прекрасную возможность навсегда избавить Европу от варваров. Было интересно узнать, кем были эти критики. Они, похоже, опять заговорили, когда весной 452 года Аттила, не встретив сопротивления, пересек Юлийские Альпы, и их позиция совпала с отношением к происходившему Сальвина, считавшего, что лучше жить изгнанником среди гуннов, чем бедняком в Римской империи.