Гурджиев и Успенский

Воля Абсолюта проявляется только в ближайшем к нему мире, созданном им внутри себя, то есть в мире 3. На Земле мы очень далеки от воли Абсолюта, отделены от нее сорока восемью порядками механических законов. Освободившись от половины этих порядков законов, мы обнаружили бы, что находимся на одну ступень ближе к Абсолютному. У человека есть возможность постепенно освобождаться от механических законов.

Материальность Вселенной

Важная идея, которую постоянно акцентировал Гурджиев, – это материальность Вселенной в форме “луча творения”. Все в этой Вселенной материально, Абсолютное – тоже материально, как Земля, Луна и человек. Однако материальность Абсолютного – это материальность иного порядка, нежели материальность “всех миров”, а материальность “всех миров” – иного порядка, нежели материальность “всех солнц” и т. д. Разные степени, или порядки материальности зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте. Таким образом, вместо одной материи имеется семь родов материи (как и вместо одного типа человека существует семь типов людей). Все роды материи не отделены друг от друга подобно слоям, но перемешаны и взаимопроникают в друг друга. Гурджиев не сводит высшие духовные планы к плоскому материальному уровню, а напротив, играя на предрассудках времени, расширяет понятие материи вплоть до включения в него самого Творца всего материального.

Здесь еще раз Гурджиев, чуткий к идейным тенденциям своей эпохи, совершает терминологическую регрессию, предлагая понятия, которые ожидали от него его современники, и поймав их на ожиданном стереотипе, смело ведет их в противоположную от стереотипа сторону.

Следующее понятие, о котором пойдет речь, также взято Гурджиевым из непосредственного обихода века “ужасающей механизации”.

Человек-машина

Вот отрывок из разговоров Гурджиева с Успенским, имевшего место в 1915 году:

“Однажды в Москве я беседовал с Гурджиевым. Я рассказывал о Лондоне, где мне случалось остановиться на короткое время, об ужасающей механизации, которая в крупных городах все возрастает.

– Люди превращаются в машины, – говорил я. – Несомненно, иногда они становятся совершенными машинами.

– Люди – это машины, а от машин нельзя ожидать ничего, кроме механического действия, – был ответ Гурджиева.

– Это означает, по-вашему, что человек не ответственен за свои действия? – спросил я.

– Человек (он подчеркнул это слово) ответственен. А машина — нет”.

Гурджиев постепенно вводил своих собеседников в новый идейный контекст и новую терминологию. Для его петербургских последователей его слова помимо обычного значения несли в себе иной новый смысл, движение к которому нужно было начинать с разъяснения значения обычных слов.

В частности, в приведенном разговоре, оттолкнувшись от шаблонного замечания Успенского об уродующем влиянии механизации современной жизни на человека, Гурджиев с помощью испытанного приема терминологической регрессии сделал шаг в сторону своей коронной идеи: человек – это утраченная ступень, на которую нужно возвратиться для того, чтобы было возможно его дальнейшее движение. Человек ответственен за свои действия, но это не относится к современному человеку, в котором нет единства, сознания и автономной воли и который представляет собой набор автоматизмов.

Главное заблуждение современного человека, утверждал Гурджиев, это его уверенность в том, что он может что-то делать. Люди думают, что они могут что-то делать, и первый вопрос, который они задают – это вопрос о том, что же им делать. Но в действительности никто ничего не делает и никто ничего не может делать. Человек не действует, не думает, не любит, не желает, не ненавидит. Гурджиев любил повторять: все, что происходит с человеком, все, что сделано им, все, что исходит от него, – все это случается с ним. И случается точно так же, как идет дождь после изменений в верхних слоях атмосферы или в стелющихся над землей облаках, как тает снег, когда на него падают лучи солнца, как ветром поднимается пыль. В истории все случается, все происходит по закону случая: народные движения, войны и революции, смены правительств – все это случается, и случается точно так же, как случается в жизни индивидов, когда человек рождается, живет, умирает, строит дома, пишет книги – не так, как он хочет, а так, как случается.