Гурджиев и Успенский

Все существующие пути Гурджиев делил на три категории: путь факира, путь монаха и путь йога. Первый путь – путь факира – это путь усилий, связанных с развитием физического тела, однако у человека, выбравшего этот путь, другие его аспекты остаются неразвитыми. Второй путь – путь монаха, путь веры, религиозного чувства, религиозной жертвы. Это путь эмоций, путь сердца, преданности и любви. И наконец, третий путь – это путь йога, путь знания и ума. Путь факира предполагает работу в первой комнате, или первом теле, путь монаха – во второй комнате, или втором теле, путь йога – в третьей комнате, или третьем теле. Каждый стремится попасть в четвертую комнату или обрести четвертое, духовное тело, однако все эти пути имеют одну общую черту: они концентрируются на одном аспекте, забывая о других. Отсюда вытекает их односторонность и ограниченность.

Однако есть еще четвертый путь, на котором человек может избежать односторонности и исключительных трудностей первых трех путей. Начало четвертого пути легче, чем начало трех других путей, но только начало: четвертый путь начинается там, где он застает человека и, в отличие от трех первых путей, не имеет жестко фиксированной формы. Те условия жизни, в которых находится человек, когда он обнаруживает четвертый путь, являются для него наилучшими из всех возможных, ибо условия жизни человека обычно соответствуют тому, чем он является – любые другие условия будут для данного человека искусственными. Именно в этих условиях начинается работа одновременно над тремя комнатами, или над тремя телами. Таким образом, двигаясь по четвертому пути, человек достигает развития трех своих тел и тем самым делает достижение четвертой комнаты, или обретение высшего тела, быстрее и надежнее. Четвертый путь иногда называют “путем хитрого человека”, ибо человек, выбравший четвертый путь, ухитряется узнать секрет быстрого продвижения, которого не знают ни факир, ни йог, ни монах.

Вот что пишет о четвертом пути Морис Николл в своих “Психологических комментариях к учению Гурджиева и Успенского”:

“Мы принадлежим к так называемому четвертому пути, который находится посреди самой жизни. Поэтому мы работаем в гуще жизни, посреди жизненных невзгод, и постепенно жизнь становится нашим учителем. И поэтому сказано, что человек, следующий четвертым путем, должен стать человеком номер четыре, то есть человеком, который развил свои центры”[479].

Кундалини

Предлагая новые концепции и идеи, Гурджиев был иногда вынужден отбрасывать или трансформировать устоявшиеся и приевшиеся понятия, в частности, он постарался отмежеваться от понятий теософов и оккультистов. Так, в связи с концепцией “кундалини” Гурджиев утверждает, что теософы и оккультисты ухватились за нее, но не поняли и совершенно изменили ее смысл, превратив опасную идею в нечто, вызывающее ложные надежды. На самом деле, говорил Гурджиев, кундалини вовсе не является чем-то полезным для развития человека.

Кундалини, по Гурджиеву, – это не латентная энергия, нужная для духовного развития человека, а сила воображения и фантазии, которая подменяет собой реальность. Когда человек мечтает, вместо того чтобы действовать, когда его мечты становятся на место действительности, когда человек воображает себя львом, орлом или волшебником, в нем действует сила кундалини. Кундалини может действовать во всех центрах, и с ее помощью все центры удовлетворяются воображаемым вместо реального. Овца, которая считает себя львом или волшебником, пишет Успенский, соглашаясь с Гурджиевым, живет под властью кундалини.

Кундалини – сила, заложенная в людей для того, чтобы удерживать их в нынешнем состоянии. Если бы люди сумели увидеть свое истинное положение, если бы они осознали весь его ужас, они ни секунды не могли бы оставаться там, где находятся. Они стали бы искать выход и очень скоро нашли бы его, ибо выход есть, но людям не удается увидеть его, потому что они загипнотизированы. А кундалини – это как раз та сила, которая удерживает их в гипнотическом состоянии. Пробудиться – значит выйти из состояния гипноза. В этом и состоит главная трудность – но в этом же и гарантия возможности пробуждения, так как органических причин для сна нет и человек может пробудиться.

Сон и пробуждение