Гурджиев. Учитель в жизни

У меня потемнело в глазах. Я почувствовал головокружение, лицо приобрело малиновый цвет, ноги налились свинцом; я стал оглядываться вокруг, отчаявшись хоть как-то вернуть самообладание.

Тот первый холодный душ был, что надо. Я никогда больше не хвастался и даже не интересовался своей физической силой.

Развлекательная память

Меня всегда привлекали ловкость рук и мастерство фокусников. В двенадцать лет я ни за что на свете не пропустил бы ни одного вечернего представления фокусников в нашем городе. Однажды я набрался смелости и познакомился с одним из исполнителей, о мастерстве которого громко кричали афиши. Сначала я почувствовал, что он хочет отделаться от меня, но потом, тронутый моим разочарованным видом, он пригласил меня на обед. Должно быть, он заметил во мне какие-то необходимые ему качества, потому что вскоре он сделал меня своим ассистентом.

В результате я почти стал профессиональным чародеем, и такая работа рассеяла мои романтические иллюзии об этом виде развлечений. Несмотря на это, я никогда не терял уверенности в существовании действительно чудесных сил. Фактически мой интерес даже усиливался, когда я наблюдал исполнение определенных трюков: например, способности некоторых людей демонстрировать необыкновенную память. Я говорил себе, что здесь никакие фокусы невозможны. Этот дар выглядел чудом, и я решил, что однажды сам буду обладать такой же памятью.

События шли чередой: война, революция и, наконец, моя встреча с Гурджиевым в Константинополе. Воодушевленный его заинтересованностью в моей работе в Институте, я доверил ему свою зачарованность психическими способностями человека, в основном еще не изученными.

Он спросил меня, какую из них я бы особенно хотел развить.

«Память», – ответил я.

Георгий Иванович улыбнулся и спокойно зажег сигарету. Затем он объяснил, что существует много видов памяти, но на своем этапе развития я могу управлять только одной – памятью «развлекательной». Он добавил, что научит меня, как развить этот тип памяти при условии, что я буду заниматься и пользоваться для этого любой возникающей возможностью.

Некоторое время я думал, что он забыл о своем обещании, а напомнить ему боялся. Но однажды, когда мы остались вдвоем, он дал мне упражнение. Я поразился его беспристрастной и непринужденной манере, с которой потом я познакомился более близко. Он велел дать ему знать, когда я преуспею. Через два дня я справился и был готов к проверке. Тогда он дал мне другое упражнение.

Нет нужды здесь детально описывать упражнения. Мало сказать, что Георгий Иванович детально объяснил мне законы мнемотехники. Через несколько месяцев практики я мог выполнять уже несколько трюков. Например, я просил публику предлагать слова на разных языках и присваивать каждому слову номер. Получив список из сотни или около того слов, я просил кого-нибудь прочитать этот список один раз, но не по порядку. Например, читающий мог говорить: «67 electricity, 18 miracle, 42 thank you, 33 здравствуйте», – и так далее. Потом меня спрашивали, какое число соответствует определенному слову, или наоборот. Я всегда давал правильный ответ. Людей изумляла моя способность повторять длинные списки слов, соответствующих номерам, по возрастанию или по убыванию.

Позже я усовершенствовал свое представление. Я мог уже запоминать лица людей, дающих мне слова с соответствующими номерами, а вскоре научился распределять в правильном порядке смешанную последовательность слов.

Благодаря мастерскому владению принципами, данными мне Георгием Ивановичем, и благодаря дополнительному упражнению я мог исполнять следующее:

Кто-нибудь из аудитории на доске записывал восемь чисел, каждое число – восьмизначное. Числа записывались одно над другим, в итоге образуя квадрат. Этот квадрат затем от меня скрывали. Потом кто-нибудь указывал ряд или столбец, и я перечислял всю последовательность.

Кроме того, по любой координате в квадрате – например, «третья колонка, четвертый ряд» – я мог назвать соответствующее число и сказать, как часто оно появляется. Наконец, не задумываясь ни на мгновение, я мог сказать, сколько раз повторяется любое число. Публику еще больше завораживало, когда я выполнял эти трюки, одновременно выполняя требующую ловкости рук работу или даже танцуя. Очевидно, что не было никакого надувательства, я мог одинаково хорошо давать правильный ответ в любом месте и в любое время.

Все это не выходило за рамки представления для кабаре, но люди наивно приписывали мне сверхъестественные способности. Я настаивал, однако, что это только упражнение по мнемотехнике – доведенное до предела, конечно, но все же основанное на простой логике.

От грез к реальности