Гуров не церемонится

– Именно туда, куда надо, – заверил Гуров и, выйдя первым, подал ей руку.

За ней вышли остальные и, остановившись, стали недоуменно осматриваться по сторонам.

– Принимайте гостей, – сказал Лев Иванович, обращаясь к друзьям Савельева, среди которых стоял и Крячко. – Вот это мать Николая Степановича, Наталья Николаевна. Его отец, Степан Алексеевич. – При виде этого пожилого мужчины мужики невольно переглянулись – Николай был очень на него похож. – Его сестра Надежда с мужем Антоном и сыновьями Владимиром и Павлом, – продолжал Гуров. – Светлана, с которой ваш друг так решительно расстался перед армией, а это ее сын Степан.

Если до этого потрясенные мужики еще как-то владели собой, то при виде парня лет двадцати, настороженно смотревшего на них разноцветными глазами – правый у него был голубой, а левый карий, – судорожно сглотнули, некоторые рванули душившие их вороты рубашек, а Андрей, не выдержав, воскликнул:

– Блин! Да это же Колька в молодости! Ну один в один!

– А на кого же Степан еще должен быть похож, как не на родного отца? – притворно скромно спросил Гуров.

– В честь меня назвали, – значительно добавил самый старший Савельев. – А вот фамилия у него по матери – Воронин.

– Ну, это ненадолго, – заверил Степана Алексеевича Погодин и, подойдя, обнял парня. – Господи! Счастье-то какое! Колька же от радости с ума сойдет!

– Ну, что? Так и будем здесь стоять? – поинтересовался Лев Иванович.

– Да… Конечно… Проходите… – бормотал растроганный Погодин. – Черт! Аж не верится!

– Пойдемте, – засуетились хлюпавшие носами от избытка чувств горничные. – Сейчас мы вам комнаты покажем, там все готово. И столы уже накрыты, сейчас сядете, покушаете.

– Да я бы сначала к Коленьке хотела, – просительно произнесла Наталья Николаевна.

– Вот отдохнете с дороги, и мы все вместе поедем, – пообещал Погодин.

– А гостинцы-то куда положить? – спросила она почему-то у Гурова, видимо считая его здесь самым главным.

– Не может мать по-другому, – хмыкнул ее муж. – Вечно полные кошелки наберет, а тащить кому?

– Да не больно-то ты и таскаешь, – отмахнулась от него жена. – Больше Антоша надрывается. Да и как можно в гости-то с пустыми руками?

– Не в гости, а к сыну, – назидательно проговорил Степан Алексеевич.

– А ты бы подумал, когда он в последний раз домашнюю еду кушал? – возмутилась женщина, и он, махнув рукой, сдался.

Сумки с гостинцами под присмотром Натальи Николаевны понесли в кухню, а мальчишки тем временем спросили:

– А нам в сад можно?

– Вам все можно, – с чувством сказал Алексей.

Мальчишки убежали, а остальные вошли в дом. Приехавшие с недоверчивым видом осматривались, а потом Степан Алексеевич озадаченно спросил:

– Это сколько же человек здесь живет? Не стесним?

– Да что вы! Здесь один ваш сын и живет, а мы так, в гости приехали, – пояснил Виктор.

– Один? – обалдело спросил отец. – Да зачем ему одному такие хоромы?

– Положение обязывает, не может же он в коммуналке жить, – объяснил Дмитрий.

– Это какое же такое у него положение? – удивился Степан Алексеевич. – А то Лева нам ничего не говорил, сказал только, что они с Колькой работают в московском представительстве какой-то сибирской фирмы, а сейчас сын приболел, вот он и приехал к нам, чтобы во всем разобраться.

– Вообще-то Лев Иванович полковник полиции, – заметил Погодин.

– Вот ведь тихушник! – помотал головой Степан Алексеевич, укоризненно глядя на Гурова, на что тот с якобы смущенным видом развел руками. – Объехал нас на вороных! Нет, надо было у тебя еще дома документы проверить, а то мы до того обрадовались, что сын нашелся, что и не подумали об этом.

А вот Гурова очень заинтересовали слова «живет один», и он вопросительно посмотрел на Погодина, но тот только ответил ему невинным взглядом – не иначе как мстил за его же, гуровское, молчание. Дождавшись, когда родственники Николая Степановича разойдутся по своим комнатам, чтобы привести себя в порядок, Лев Иванович подошел к Погодину и поинтересовался:

– Я так понимаю, что в доме не осталось ни следа от Ларисы Петровны и ее детей?

– Правильно понимаете, – кивнул Леонид Максимович.

– А как к этому отнесется Николай Степанович? – поинтересовался Лев Иванович. – Вы уверены, что он это одобрит?

– Отнесется правильно, – уверенно ответил Погодин и поправился: – Теперь уже относится правильно.

– Значит, за время моего отсутствия здесь что-то произошло, так что же? Вы смогли убедить своего друга, что он ошибся в Ларисе Петровне, и он вам поверил? Или? – Лев Иванович взглянул Погодину прямо в глаза.

– Или, – усмехнулся Леонид Максимович. – Нашелся человек, который ему мозги прочистил. А уж теперь, когда вы его семью нашли, Колька быстро на поправку пойдет.

– Значит, приворот с него сняли? – со знанием дела спросил Гуров.

– А мне говорили, что городские в подобных вещах не разбираются, – опешил Погодин, явно не ожидавший от Льва Ивановича такой осведомленности.

– Так городские тоже разные бывают, – значительно произнес Гуров.