Гуров не церемонится

– Значит, говорите, девяносто второй? – уточнил полковник и, получив подтверждение, позвонил в кадры. – Сейчас они вам личные дела подберут, да и отставников наших адреса выпишут, – пообещал он. – Может, кто-то что-то и вспомнит.

Вплывшая с подносом секретарша сервировала чай с печеньем, на которое Гуров посмотрел с тихой грустью – завтрак его был предельно скудным. Многозначительный взгляд полковника на шкаф, означавший приглашение выпить по чуть-чуть, Лев Иванович проигнорировал – куда ему на голодный желудок? Да и поджелудочную следовало поберечь, потому что питаться предстояло еще неизвестно сколько явно не в домашних условиях. Пока они пили чай, подоспел кадровик с несколькими папками и списком адресов отставников и деликатно спросил, чем вызван такой интерес. Узнав же, что именно нужно Гурову, переспросил:

– Шалый, вы сказали? Ну, тогда я знаю, в чем дело, потому что фамилия уж больно приметная. Эта история у нас всему городу известна.

– Садись и рассказывай, – приказал полковник.

– Да я еще в школе милиции учился, когда это произошло, – начал говорить кадровик. – Помню, что зимой было, а вот насчет года сомневаюсь. В общем, тогда в одну ночь вырезали семью мэра и все ценности из его дома подчистую вынесли, смотрящего убили и общак свистнули, а еще жильцов одного дома тоже всех до единого убили, вот там-то Шалые и жили.

– Ну, такое дело прокуратура вела, – сказал полковник, поднимая телефонную трубку. – Сейчас мы у них и узнаем. Адрес какой?

– Сейчас, значит, мэрия у нас по Коммунистической, седьмой дом, а этот, получается, девятый, – уверенно проговорил кадровик.

– Угу, – буркнул полковник и сказал уже в трубку: – Вася, ты вспомни, кто у тебя в девяносто втором году вел дело о массовых убийствах по Коммунистической, девять. А если не помнишь, то узнай. Ах, помнишь? Ну и? Уже пишу. Все, Вася, спасибо, – поблагодарил полковник, положил трубку и, вырвав из перекидного календаря листок, протянул Гурову. – Вот, Лев Иванович, вел это дело Мукосеев Илья Семенович, и адресок с телефоном имеются. Он до сих пор бодр, свеж и в твердой памяти.

Гуров тут же позвонил Мукосееву и договорился с ним о встрече, а кадровик подробно объяснил ему, как добраться до нужного дома. Поблагодарив полковника и кадровика, а заодно захватив ответ на запрос, Лев Иванович отправился искать нужный ему дом.

Это оказалась обычная хрущевка, но в центре города. Со всех сторон ее окружали старые дома, так что получение в ней квартиры должно было означать, что в свое время Мукосеева на работе очень ценили, потому и квартиру здесь дали. И это несколько подбодрило Гурова – значит, дело этот прокурорский следователь все-таки не завалил.

Дверь Льву Ивановичу открыт старик лет семидесяти, в тренировочном костюме, то есть даже переодеться не потрудился к приходу гостя, что Гурову совсем не понравилось.

– Документики предъявите, – с ходу потребовал хозяин.

Лев Иванович безропотно достал удостоверение, которое старик самым внимательным образом изучил, а потом вернул ему со словами:

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – и вдруг неожиданно сказал: – Прошу прощения за свой вид – жена всю мою одежду к дочери отвезла, чтобы я из дома не выходил, а тот единственный костюм, что оставила, у соседей держит со строжайшим наказом мне не отдавать ни в коем случае, – и в ответ на изумленный взгляд Гурова объяснил: – Инфаркт у меня был, вот она меня одного и не выпускает, а как придет с работы, мы с ней поужинаем и гулять идем – боится она за меня.

– Да я, в общем, ничего плохого и не подумал, – покривил душой Лев Иванович.

– Ну, все равно неудобно. А теперь пошли на кухню! – предложил хозяин. – Сейчас мы с вами яичницу сочиним. С помидорами любите?

– А вот теперь я вам скажу, что неудобно как-то получается, – почти захлебываясь слюной, ответил Гуров.

– Бросьте! А еще по рюмочке примем – у меня чудный коньячок имеется, – похвалился Мукосеев.

– А вам можно? – удивился Лев Иванович.

– Можно, и даже нужно! – выразительно сказал Илья Семенович. – Мне сам профессор сказал, что граммов семьдесят-сто в день, не залпом, конечно, для меня лекарство.

Жена Мукосеева была хозяйкой необыкновенной, потому что на шести стандартных квадратных метрах сумела разместить все необходимое, да еще и место довольно много осталось, так что протискиваться с трудом друг мимо друга им не пришлось. Гуров сел к столу, а Илья Семенович, достав неохватную сковороду, начал готовить, но предварительно налил в две крошечные рюмочки граммов по десять, не больше.

– Ну, за знакомство! – сказал он и отпил совсем чуть-чуть, можно сказать, только губы намочил.

Коньяк был действительно превосходным, и Лев Иванович решил его тоже посмаковать.