Читаем Гуру – конструкт из пустот полностью

Выводы автор не делает, по крайней мере до окончания повести. Но парные случаи по ходу цитирования обозначает, такие как "я- атеист" и "помолитесь за моего кота всей страной".

Или вот тоже интересный парный случай:

– во время ЧМ по футболу, проходившему в Москве, Гуру нашёл креативный метод узнавать пораженцев через спортивные новости: "А я вже знаю, як виявити тих, хто вже готовий вітати російські танки на Хрещатику! Це кожен з тих, хто знатиме, як зіграли команди та як закінчився чемпіонат з футболу 2018! Адже для них спорт – поза політикою, побут – поза політикою, освіта – поза політикою, все – поза політикою. ВОНИ ЧЕКАЮТЬ СВОГО ХАЗЯЇНА."

– во время Паралимпиады в Токио, когда украинские спортсмены отказались фотографироваться с российскими рядом, то у Гуру уже было столь же категоричное, но прямо противоположное мнение: "Український параолімпієць вперше зганьбив поняття "Олімпіада". Є бруд політики й чистота спорту. Дурню не поясниш".

И вот автор задаётся вопросом о том, что бы Гуру думал/мыслил/писал, если бы ему предоставили десятикомнатную квартиру в центре Киева, и Университет за него ещё и коммуналку платил? Стал бы он добрее к миру? Ох, не кажется мне, что то чувство, которое бы у него появилось, можно было бы назвать именно добротой. В этом и лежит сгусток исследуемой проблемы.

========

От автора, стихотворение в прозе:

Школьная программа по литературе в некотором роде убийственна. То детям впаривают выучить: "Я не хочу тревожить вас ничем!", то "А он – мятежный просит бури, как будто в бурях есть покой".

Штормит школьную программу не по детски: "кого не тревожить?", а где уже и буря ожидаема? Вчитываться, размышлять всерьёз "Тварь ли я дрожащая или право имею?" в пубертатном возрасте – это развивать свою внутреннюю шизу, потому что происходит перенос данного непростого вопроса на читателя – неокрепшего и стрессово саморазмножающегося в собственном размере .

Здоровыми из школы смогли уйти только троечники, которые "Гильгамеш" от Колобка без подсказок особо не различали: кого куда несло и катило. Если в голову вложить только одну мысль, то она в черепке пусть и будет громыхать, но не рискует встретившись с противоположно заряженной обнулится.

Видимо Гуру учился добросовестно, и пока троечники смотрели как за окнами коты размножаются, он пытался всю эту всемирную тысячелетнюю какафонию в собственной голове сложить до кучи, а оно обнулялось и обнулялось, отсюда и пустота.

Вот одна мысль вырвется из сцепки с противоположной, просияет, через время – другая блеснёт собой, потом они в ноль сталкиваются, и уже другие пуская искры делятся/ сливаются. И вечный бой!

<p>Шаги самоактуализации</p>

Как всегда говорил Трамп, собственно он – неутомимый об этом и книгу написал: "Публичности много не бывает", и как всегда знали все – бывает её только досадно/ мучительно мало, прямо не жиза, а беспредельное "не то".

У Гуру, который, будучи уже сорокалетним хранителем кабинета физиологии, окончил курсы под названием "Школа PR-технологий", осталась единственная тропа надежды: "Она приведёт меня ТУДА"! Что это была за тропа? О! Это путь Лозы. "Лоза" в данном случае не название хитрого восточного учения, а просто Юрий – "Плот" всесоюзной забытой популярности. После двадцати лет забытья, когда он стал пожилым послеинсультником, к нему вдруг посыпались вопросы и, все обернулась за его квалифицированное мнением.

Разве это не прекрасно иллюстрирует: "Оно работает!"? И Гуру пошёл в очередной поход "Ррраз – и в дамки!"

Он ведь и раньше всегда с молчаливым криком души: "Я знаю короткую дорогу" ломился через переулки, которые оказывались тупиками.

И вот теперь на широких просторах фб Гуру принялся по "методике Лозы" искать пути повышения от нуля своей цитируемости – для этого ведь всего трудов, что писать всякие гадости. То жену Президента обосудит, то её сестру охарактеризует (Запеклий, відкритий ворог всього українського, тісно пов'язана з активістами та організаторами "рускава міра". ось така "професорка"…А це дані щодо її "наукової керівниці" …), ещё какую режущую глаз "бабу" из медиапросторов выудит. Ну, женщины-то всегда были – "его профиль" глумления. Но иногда и на мужиков слишком заумных "шлюхой" (саме воно – активний "діяч" з когорти "хто заплатить") по случаю обзовёт. Зачем? Во первых это очень приятно, как и любое, кроме клизьмы, очищение от внутренних застоялых нечистот. Во вторых: "Пишу, и аж клавиатуре передаётся надежда": "меня заметят", на "меня набросятся и вокруг поднимется срач имени меня".

Но срач не поднимался, разве что и редкие знакомые стали опасливо обходить стороной. Тут действовало правило "токсичного знакомства" и мнение Коко Шанель: "Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное