Гусар на крыше

Они подошли к подножию скалы. Холм с миндальными деревьями был выше, там, где звезды проглядывали сквозь черную листву. Тропинка поднималась наверх между скалами.

— Теперь вам немного осталось, — сказал мальчишка. — Я вам больше не нужен, пойду назад. Я ведь вам говорил, что знаю дорогу.

Часовой под большим дубом подождал, пока Анджело поднимется, потом окликнул:

— Эй, бродяга, куда это ты идешь?

Анджело снова начал рассказывать, что он ищет человека по имени Джузеппе, но на этот раз услышал в ответ:

— Ну, это просто. Пошли, я провожу тебя.

В свете костра, мимо которого они проходили, Анджело разглядел своего проводника. Это был молодой рабочий. Портупея была надета поверх его рабочей блузы. Блеснула спусковая скоба ружья.

«Оружие у него в порядке», — подумал Анджело.

Джузеппе жил в красивой тростниковой хижине. Перед дверью горел костер. Он, должно быть, не спал, потому что, как только Анджело появился в свете костра, он крикнул изнутри:

— Ну наконец-то, сукин сын!

Словно молодые собаки, они потерлись друг о друга мордами. Джузеппе привстал с низкой кровати, где спала молодая женщина. Ее пышная грудь была совершенно обнажена. Джузеппе пощекотал ее большой, мягкий живот и позвал:

— Лавиния! Вот и монсеньор.

И тут он расхохотался, потому что, прежде чем открыть глаза, она быстро перекрестилась, а губы, слегка притененные легким пушком, сложились в очаровательную гримаску.

— Вот видишь, — сказал Джузеппе, — он не умер, он нашел меня.

У молодой женщины была круглая голова и огромные изумленные глаза, которые она, окончательно проснувшись, кокетливо прищурила.

— Нет, — сказал Джузеппе, обращаясь к Анджело, — сначала ты будешь спать. Сегодня ночью я тебе не скажу ни слова. Только одно: тебе повезло. Если я не умер, то только потому, что семижильный, как кошка. Но стараюсь быть благоразумным. Веду правильную жизнь и тебя заставлю. Иди сюда. В этой постели места на троих хватит. Немного тесновато, но для тех, кто любит друг друга, это не помеха.

Анджело скинул сапоги, а главное, брюки, которые не снимал уже больше месяца.

— Ты благоразумно себя вел? — спросил наконец Джузеппе очень серьезным тоном.

— А что ты называешь благоразумным?

— Ну, ты принимал предосторожности, чтобы не заболеть?

— Да, — ответил Анджело. — Во всяком случае, я не пью, что попало.

— Это уже хорошо, — одобрил Джузеппе. — А знаешь, я мог бы заставить тебя выпить что угодно, если бы захотел.

— Каким образом?

— Я бы сказал, что ты боишься, и ты бы выпил!..

— Конечно, — ответил Анджело.

ГЛАВА IX

Все шло своим чередом на холме под миндальными деревьями. Его обитатели не тревожились о завтрашнем дне.

Здесь, чтобы обрести душевное спокойствие, совсем не надо было искать вокруг себя боттичеллиевские лица. Да впрочем, их тут и не было. Женщины здесь были полными и крепкими, а мужчины — жизнерадостными и решительными. У женщин были плотные, созданные для работы тела: сильные руки, большие, иногда даже очень тяжелые, смуглые, словно дубовая кора, груди, крутые бедра, тяжелые ноги, неторопливая походка. И — целая орава детей.

«Кстати, — подумал Анджело, — что это за часовой меня здесь встретил? И что он охраняет?»

Сколько он ни искал, лазарета на этой скале не обнаружил. Богослужений тут тоже не было. И тем не менее в атмосфере ощущалось что-то рыцарское. Повсюду встречались рабочие в блузах, перехваченных портупеей, и с ружьем на плече. Среди них были и молодые, и старые, с выглядывающими из-под картузов тонкими, почти девичьими лицами; другие — с окладистыми курчавыми бородами, рыжими или черными, а иногда — с белоснежными, в войлочных шляпах или лихо заломленных широких беретах. Они неторопливо прогуливались, словно сторожа или даже владельцы охотничьих угодий, следя за порядком, приказывая одним собрать мусор и отнести его в отхожее место, другим — натаскать воды и наколоть дров для всего лагеря.

В дубовом лесу у них была даже кордегардия, где они собирались и где один из них — без ружья, но с обнаженной саблей на поясе — отдавал приказания. Сабля особенно поразила Анджело своей безупречно благородной формой.

Однажды эта милиция приказала перенести некоторые палатки в другое место. Они стояли в укрытии на дне пересохшего потока, в довольно глубокой расщелине, окруженные высокими скалами, поросшими кустарником. Приближалась гроза, с холмов доносились раскаты грома. Но цвет неба не изменялся, это была все та же меловая белизна, не утратившая шелковистого блеска, исходившего от размазанного по небу солнца. В той стороне, где гремел гром, не было видно черных туч, потемнело все небо сразу, будто уже наступала ночь, и только редкие зигзаги молний да стрелки на часах говорили, что до ночи еще далеко. Дозорные в блузах велели людям перебираться из русла потока. Они были очень любезны, помогали перетаскивать кастрюли, чугуны, маленьких детей, но ни на минуту не расставались с ружьями.

Джузеппе торжественно вручил Анджело письмо из Италии.