Гусар на крыше

Впрочем, если бы ты не убил барона Шварца, мне не пришлось бы ехать в Бренту. Дома и стены помогают. Я забираю с собой маленького кюре. Он становится все более чопорным. У него новая страсть — духи. Мне это очень на руку. Его никто не подозревает. Они все считают его моим чичисбеем. Можешь мне поверить, что я постаралась утвердить их в этом мнении. Теперь я во всеоружии. Бонетто получил приглашение по всем правилам и приедет в воскресенье. Ему повсюду мерещится твое присутствие. При малейшем шорохе он вскакивает и хватается за портупею. Просто умереть можно со смеху. Ну и повеселюсь же я! Монсеньор Гролло прибудет в понедельник. А министр, у которого всегда такие грязные волосы, будет здесь во вторник. Знаешь, как называет его Карлотта? Ministrone.[16] Это звучит забавно, когда знаешь, что, прежде чем стать «вашим превосходительством», он хлебал грошовую похлебку. Бьондо и Фракассетти приезжают в среду. Я думаю, что без особого труда смогу облапошить обоих в тот же день. А в четверг мы все будем встречать на вокзале Мессера Джован-Мария-Стратигополо: il cavalier greco! Как видишь, тут целый заговор. Против тебя, мой обожаемый. Оцени мою стратегию. Я начну с самого трусливого. Ты знаешь, как унылы эти длинные, бесцветные воскресенья среди каштановых лесов. Бонетто вынужден будет провести целый день со мной и маленьким кюре в этих старых, скрипучих, мрачных стенах. В два часа пополудни у меня начнется мигрень. И вот он наедине с маленьким кюре. Они будут пить кофе в знаменитом круглом кабинете северной башни. Будет неплохо, если подует северный ветер. Наши предки очень предусмотрительно именно с этой стороны навесили скрипучие ставни и установили ржавые флюгера (кто знает, какое влияние оказали всякие раздражающие звуки на политику Сардинии?). Я верю в моего маленького кюре. Ему нет равных в искусстве вливать яд постепенно, капля за каплей, для этого нужна лишь благоприятная обстановка. Я присоединюсь к ним вечером и, клянусь Мадонной, не я буду, если генерал не будет трястись от страха, отходя ко сну. На следующий день мы будем иметь дело с Гролло, но Бонетто будет уже в таком состоянии, что не сможет нам помешать. Я знаю, как следует обращаться с Гролло, если он один, и я справлюсь. Ministrone прибудет, когда эти двое уже сдадут крепость и даже оставят ворота открытыми. Думаю, ты будешь смеяться, представив себе, каково ему будет выдерживать в одиночку огонь моих батарей. Он ведь для меня не противник, как и те двое. Так, не больше, чем отправление текущих дел, как они говорят. Остается il cavalier! Но поле битвы будет уже расчищено, и Господь дарует мне силы. Да, чуть не забыла: будет еще Карлотта. Она прибудет на два часа раньше его.

Вспоминаешь ли ты хоть иногда о Карлотте? Она часто пылко бросается мне в объятия. Ты знаешь, она очень хорошо сложена. Даже я, женщина и твоя мать, не могу остаться равнодушной, чувствуя, как прижимается ко мне эта крепкая грудь, это полное и гибкое тело. И она безрассудна, я люблю таких. Мне понадобилось все мое красноречие, чтобы заставить ее согласиться с моим образом действий. Она непременно хотела подсыпать им кое-чего в кофе. Я сказала, что тогда нам останется только скитаться по дорогам Франции.

— Почему бы и нет? — ответила она. — Если нам не удастся одержать победу при Бренте, то, быть может, так и придется сделать, Шутки ради.

Твой моряк сегодня отбывает в Геную. Он будет там с письмом послезавтра. Через двенадцать дней они оба будут в Марселе. Точнее, трое, у него есть еще небольшой мешок. Сначала я хотела послать тебе два чека по тысяче франков, выписанных братьями Регаччи из Неаполя на банкирский дом Шарбоннель в Марселе, а он надежнее, чем Родосский колосс. Но в конечном счете я решила, что лучше послать наличными. Посылаю тебе еще сто римских экю. Чеканка на них настолько лучше французской, что их просто приятно держать в руках. Трать их понемногу, они доставят тебе большое удовольствие. А еще ты найдешь 50 байокко[17] и, завернутых в папиросную бумагу. Их посылает тебе Тереза. Уж не знаю, как и на чем она их сэкономила. Если бы я отказалась их у нее взять, она бы просто зарезала меня ночью. Впрочем, она права. За любовь надо платить. И чем сильнее любовь, тем выше плата. Но бывает, что у тех, кто готов отдать все сокровища Голконды, нет ничего, кроме 50 байокко. Ты мой сын, и я знаю, что ты никогда не станешь над ними смеяться.

Моряк не задержится в Марселе, а сразу же отправится в Венецию, ты знаешь зачем. Он передаст письмо и мешочек торговцу кроличьими шкурками. Таким образом, не позже чем через три недели все окажется в руках Джузеппе. И если ты уже будешь там, ты получишь еще и поцелуй, который я запечатлела вот на этом крестике. Он предназначен для ямочки слева на твоей верхней губе. Когда у тебя еще глаза не открывались, ты уже смеялся, если я целовала тебя в эту ямочку».

Анджело благоговейно приложил крестик на бумаге к левому углу рта.

Анджело рассказал о своих приключениях с «маленьким французом».