Гусариум (сборник)

– Это не погост, – покачал головой Сергей. – Это братская могила. Вряд ли наши – наши там лежат, – кивнул он в сторону памятников. – Скорее всего, французы… Только что это меняет?

Он решительно поднялся на ноги.

– Кости на место и закопать. Меняем диспозицию.

Но сменить диспозицию не удалось: наперерез навьюченным так и не собранными минометами и прочим снаряжением бойцам кинулся незнакомый офицер.

– Стоять! Куда! Кто приказал?

– Я приказал, товарищ капитан, – разглядел под распахнутым воротником ватника четыре полевых защитного цвета «кубаря» Сергей.

– Чего? Стоять! – Капитан с перекошенным лицом, схватился за кобуру. – Расстреляю на месте, дезертиры!

– Контуженый, что ли?.. – прошелестело на грани слышимости среди сбившихся в кучку бойцов. – Такой может…

– Нельзя там копать, – попытался объяснить лейтенант, но «контуженый» уже совал ему под нос свой «ТТ». – Могила там…

– В расход! – хрипел, не слушая его, капитан. – По закону военного времени!..

– Товарищ лейтенант! – лихо козырнул Нечипорук, поняв, что сейчас может случиться непоправимое. – Разрешите обратиться к товарищу капитану!

«Вот что значит опыт, – с завистью слушал Сергей четкий, немногословный рапорт подчиненного. – А я… что я? Тютя и есть… гражданский…»

– Ладно, лейтенант, – удовлетворившись объяснениями старшины, буркнул капитан, пряча пистолет в кобуру. – Погорячился я…

* * *

Окопались на новом месте. Правда, в земле то и дело попадались старинные окислившиеся пули размером в добрую вишню, а Савосин едва не сломал лопатку, наткнувшись на проржавевшее пушечное ядро размером с два мужских кулака, но костей и черепов больше не было. А часа через два нещадно буксовавшая в раскисшей земле «полуторка» подвезла боеприпасы и два неразговорчивых тыловика за сорок сгрузили два десятка ящиков с 82-миллиметровыми минами.

– Капитан еще два миномета обещал, – попытался остановить их лейтенант. – И людей.

– Нету людей, – буркнул пожилой старшина, усаживаясь в кабину. – Все при деле. Трогай, – толкнул он плечом водителя. – Нам еще полкузова развезти надо…

– Не будет подкрепления, – повернулся Сергей к бойцам, когда грузовик, взревывая и брызжа грязью из-под колес, отъехал. – Придется обойтись так… Что с тобой, Савосин?

– Воздух!!! – заорал боец, тыча куда-то за спину командира, и сиганул в свежеотрытый окоп.

– Во-о-о-оздух!.. – уже эхом неслось со всех сторон.

Лежа на дне окопа, лейтенант, до хруста стиснув зубы, смотрел на растянутую букву «W», стремительно растущую в размерах, – «юнкерс» пикировал, казалось, точно на него.

«Господи, пронеси! – молил он – комсомолец и атеист. – Пронеси, господи! Ну что тебе стоит?..»

От пикировщика отделилась крошечная точка, и вжавшийся в грязь человек знал, что это означает. Слышал от бывалых людей.

Бомба падала точно ему на голову, и он видел ее, как говорится, анфас.

«Господи, пронеси…»

Взрыва он не услышал…

* * *

– Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!..

Лейтенант рывком сел и потряс головой, отгоняя привидевшийся кошмар.

«Приснится же такое!»

– Товарищ лейтенант!

– Ну чего тебе, Савосин? – вздохнул Сергей.

«Нет, придется, наверное, избавляться от этого детдомовца…»

– Товарищ лейтенант!..

– Савосин, не нервируй меня.

– Да вы по сторонам поглядите, товарищ лейтенант, – боец едва не плакал.

– Ну, что тут у тебя? Что я вокруг не видел…

Он оглянулся, и слова застряли у него в гортани…

Кругом царило лето!

Над окопом, в котором он лежал, склонялись деревья, покрытые зеленой листвой, в их кронах шелестел теплый ветерок, а сквозь ветви просвечивало голубое небо. Где-то далеко, совсем не страшно рокотал гром. В октябре такого просто не могло быть!

Лейтенант пощупал вокруг: всё та же стылая грязь, мокрый грязный ватник… Здесь, в окопе не изменилось ничего, а наверху… Он присмотрелся: вряд ли лето, скорее – ранняя осень. Вон и в кронах берез уже светятся кое-где желтые листочки… Но не октябрь!

– Савосин, ты тоже это видишь?

– Так точно, товарищ лейтенант, – боец протянул командиру веточку с несколькими зелеными листочками. – Сперва подумал: блазнится мне, ан нет…

От волнения в говоре солдата прорезались деревенские нотки, которые он раньше тщательно скрывал, «кося под городского».

– Подожди, – Колошин отстранил руку бойца, оперся ладонями о край окопа и легко выпрыгнул из него.

Небольшая полянка поперечником в два с половиной десятка метров была окружена березами, сквозь которые с одной стороны виднелось неубранное пшеничное поле. Странная это была полянка – круглая, будто очерченная по циркулю, покрытая бурой травой и разрытой землей, перемешанными подошвами в липкую кашу. Но в шаге от березок грязь резко сменялась по-летнему густой сочной травой.

– Мы с ума сошли? – робко спросил Савосин. – Так ведь не бывает, да?

И столько в его голосе слышалось уверенности, что старший – он, Сергей – всё объяснит, всё расставит по полочкам, что командир разом простил ему все прошлые прегрешения.

– Сам не понимаю, – пробормотал он, обходя поляну по кругу.