Гусариум (сборник)

– Это шассеры, – помолчав, ответила Мара. – Вроде разведчиков. Думаю, они не просто так здесь оказались. Нам повезло: этих долго уговаривать не придется.

– Разведчики? – встрепенулась Катя. – Шпионы? Мы должны их…

– Позвать! Сейчас…

– …остановить! Нет! Не надо! – резко бросившись русалке на грудь, девушка сбила её с ног. Пока они барахтались на траве, Катя краем глаза заметила, что синие медленно поворачивались в их сторону. – Я не скажу им, где штаб! И тебе не позволю!

Что-то странное происходило вокруг. Девушек словно накрыло зеленоватым прозрачным шатром, за пределами которого время остановилось. Дав Кате тумака, Мара оттолкнула её и села. Катя не сводила глаз с французов. Они тоже двигались, но как при покадровом просмотре. Самый высокий, с красным обветренным лицом и густыми усами, поддел носком сапога комок сухой земли – он падал и падал, как в невесомости, на глазах рассыпаясь в пыль.

– Если не позволишь, то это меняет дело, – непонятно сказала Мара. – Но почему? Почему ты передумала? Ведь это благое дело! Ты понимаешь – благое!

– А благое дело… – Катя не сводила глаз с французов. Те уже встали на ноги и почти развернулись в их сторону. – … может быть подлым?

– Разве это критерий, если хочешь поменять историю? Помочь кому-то выжить? Просто делаешь свое дело? – Голос русалки дрогнул.

– Мара, – прошептала Катя, – послушай, Мара. Ты хорошая. Заботливая, добрая, хоть и русалка. Только это – подлость. Нельзя поступать подло, даже во благо. Потому что из этого никакого блага не получится.

– Наивная идеалистка, – горько констатировала Мара.

– Нет. В одном фильме был такой сюжет, будто Иуда предал Иисуса Христа из лучших побуждений. Ну, якобы он тоже всё посчитал: что Иисуса казнят, поэтому он выделится из толпы других… бродячих проповедников. После смерти станет знаменит, у него будут миллионы последователей. Правильно всё придумал. Но видишь: уже сколько веков – а нам не важно, что Иуда планировал. Важно, что он предал.

Она перевела дыхание. Усатый заметил их и медленно, очень плавно снимал с плеча длинное ружье с огромным штыком на конце.

– Мара, я не Иуда. Я не могу быть Иудой. И, кажется… в нас сейчас будут стрелять!..

Шатер с легким щелчком лопнул, как мыльный пузырь, и всё завертелось.

– Беги! Я их остановлю! – кричала русалка.

– Не побегу, я тебя не брошу, – упрямилась Катя. Она встала и тотчас же свалилась снова, зацепившись ногой за корень.

– Аррете, у же тир! – вопили французы. – Ранде-ву!

«Рандеву им ещё!» – изумился кто-то маленький в голове у Кати. Она вскочила и бросилась напролом в заросли. Ветки злобно хлестали, норовя попасть по лицу. Опять возникло странное чувство, словно она бежит где-то между временем и миром, – но тут кусты кончились, и, пыхтя, как молодой лось, Катя вывалилась на знакомую поляну.

На траве спокойно сидела Мара, положив подбородок на сложенные на коленях руки.

– Так, значит, ты твердо решила? – не поворачиваясь, спросила она.

– Да, – девушка ошалело помотала головой, стряхивая с себя листья и мелкую труху. – Всё-таки это моя история. Моя Россия, а не какое-нибудь сказочное царство. Надежда – Шура – сразу сказала: здесь нет предателей. И я ни за что не предам своих.

– Твоих? Ты же из двадцать первого века!

– Ну и что? Я, может, правнучка самого генерала Ермолова. И просто – я русская. Все здесь – мои.

Мара повернулась и посмотрела на девушку своими до невозможности зелеными глазами.

– И не жаль тех людей, которые погибнут? Сейчас они ещё могли бы выжить… Ты же сама хотела…

– Хотела, но не так. Жаль тех, кто не выживет, но, видно, такая судьба, – Катя вспомнила, как сказала бы Надежда Дурова. – На то Божья воля. Помнишь, листья на дереве? Нет, я не предам, не отдам Россию Наполеону. Лучше я буду менять историю дома, в своем времени. Это будет правильно, понимаешь?

По поверхности пруда пошли волны, как от моторки. Что-то зеленое засветилось в глубине и двинулось вверх. Кате показалось, что вода встает перед ней вертикально, словно цунами. «Как в тот раз», – подумала она и зажмурилась.

Никол НГР-753648, директор проекта, ждал Мару в камере перемещения.

– Ты провалила задание, – вместо приветствия недовольно сказал он. – Сколько сил было потрачено на подготовку, а результат – ноль!

– В профиле участника была ошибка, – тоже не здороваясь, огрызнулась она. – Аполитична, меркантильна… А она очень даже политична!

– Проглядели, – согласился Никол. – Но ты могла что-нибудь придумать? Например, применить гипноз не для создания иллюзии, а для…

– Чего? – Мара прищурилась. – Выполнения участником заведомо преступных действий? А ты давно читал Правила перемещения?

– Мара, я был о тебе лучшего мнения! Разве ты не понимаешь? Это только одно маленькое нарушение Правил по сравнению со спасением огромной страны!

– Да почему спасением? – почти закричала Мара. – Что такого случилось с Россией? Выгляни, наконец, в окно: вот она, сильная, огромная, великая! От чего ты хочешь её спасти? От своей судьбы?