Гусарская сага (СИ)

Перед ними появился глубокий овраг. Гусары стали оставлять его слева, а уланы - справа. Выскочили на высотку, и, совершенно неожиданно, перед ними возникла колонна австрийской кавалерии. Все в парадных синих мундирах, в блестящих на солнце касках с киверами..

- Впе-рё-ё-ёд! Впе-рё-ё-ёд! Услышал Головинский крик Барбовича и вынул шашку из ножен.

- Давай! Дава-а-а-ай, моя "Камчатка"! Да-ва-ай-ай, родна-а-я! - заорал изо всех сил Владимир.

Гусары галопом бросились на врага. На Головинского стремительно надвигался краснолицый с длинными усами австриец на вороном коне. Владимира охватил жуткий страх. Рука, сжимавшая шашку, почему-то сделалась слабой и "ватной".

- Всё... Сейчас он меня разрубит пополам. - С отчаянием подумал Головинский.

Вдруг гусар, находившийся справа от него, ловко ткнул австрийца своей пикой прямо в грудь. Усатый, нелепо вскинув руки вверх, рухнул с коня.

Неожиданно появившийся слева австриец, замахнулся своей саблей. Владимир пригнулся, а затем, "пружиной" выпрямился и со всей силы рубанул того шашкой сверху вниз. Он был уверен, что отсечёт австрийцу правую руку, но шашка Головинского почему-то бессильно скользнула с мехового воротника мундира и плашмя "съехала" по рукаву.

- Что случилось? Почему моя шашка не рубит? -удивился Владимир и, не раздумывая, левой рукой, одним движением достал из растёгнутой кобуры свой револьвер и сделал несколько выстрелов, почти в упор, в лицо австрийца. Враг с жутким воем завалился вправо, а затем рухнул на землю.

Впереди рубился гусар с неприятельским офицером. Головинский галопом приблизился к ним и, вложив всю свою силу в замах, ударил шашкой вдоль спины австрийца. Но клинок, точно так же, как и в первый раз, лишь разрезал плотный суконный китель офицера. Австриец обернулся назад, и в этот момент гусар ловким ударом отрубил тому голову.

Полковой и эскадронный строй давно "сломался". Вокруг Головинского дрались отдельные группы кавалеристов. Ржание лошадей, крики людей, облака пыли, выстрелы...

Австрийцы не выдержали натиска русских кавалеристов и стали отступать. По ним шрапнелью ударила наша артиллерия. В ответ на это по русским стали бить неприятельские батареи. Австрийская кавалерия ударилась в беспорядочное массовое бегство. Одна из вражеских батарей начала сниматься с позиций. Увидев это, ротмистр Барбович закричал:

- Все, кто рядом! Все за мно-ой! На бата-ре-ю-ю!

Головинский и человек двадцать гусаров, пришпорив своих коней, бросились в след за Барбовичем. Австрийские артиллеристы в панике, оставили орудия и, почти не сопротивляясь, разбежались.

К полудню бой стих.

В качестве трофеев русским достались две батареи с конной упряжкой, большое количество пулемётов и больше пятисот раненых.

- Молодец, корнет! - скупо похвалил Головинского ротмистр Барбович, - буду ходатайствовать перед командиром полка о твоём награждении орденом "Святой Анны четвёртой степени". И командовать взводом в моём эскадроне ты уже заслужил.

- Владимир, ты заметил сегодня одну странность? - тихо спросил Эмних у Головинского, когда они устраивались в бедной халупе на краю села.

- Какую странность?

- Да мы сегодня шашками рубим австрийцев, а им хоть-бы что!

- Это я не только заметил, но даже испугался. Думал, что у меня что-то с руками случилось. - Признался он Виктору.

- Да нет, господа! С головами и с руками у вас всё в порядке! Просто у австрийцев мундиры пошиты из очень плотного сукна, да ещё и с меховыми воротниками! Они то и смягчали наши удары. Об этом многие уже говорили. - Вмешался Пётр Васецкий, услышав разговор своих младших товарищей.

На следующий день Головинский принял взвод Дзугаева, который был эвакуирован в тыл по причине возникшего обострения болезни печени. Двадцать пять рядовых и опытный унтер-офицер Иван Петровский. Знакомиться с личным составом у Владимира времени не было. Поступил приказ генерал-лейтенанта Келлера о выступлении.

Десятая кавалерийская дивизия передвигалась по широкому шоссе, ведшему в глубь территории противника. Через два часа впереди показалась зелень далёкого леса. И сразу же издалека донеслись звуки ружейных выстрелов.

- Наш авангард вступил в бой с противником, окопавшимся в районе кладбища. - Сообщил

всем офицерам своего эскадрона ротмистр Барбович.

- Спешиться! Подойти, как можно ближе к оборонительным позициям австрийцев и окопаться! - последовал приказ всем полкам Десятой кавалерийской дивизии.

Пули свистели в открытом поле... Гусары сначала ползли, а затем принялись отрывать окопчики для стрельбы лёжа.

Началась взаимная перестрелка. Головинский лежал рядом с ефрейтором Мироновым.

- Скоро будет приказ наступать, и мы пойдем вперёд, как пехотинцы, - в груди у него похолодело, сердце учащённо забилось... - Жизнь моя в руках Господа. Боже, прости меня за грехи мои, за...

Вверх взметнулась красная ракета.

- Дерзай, Головинский! Дерзай! - приказал он себе и громко свистнул в металлический свисток, что означало прекратить стрельбу.

- Взвод, примкнуть штыки! - закричал он.