Гусары денег не берут

– Что за гнусный человек был этот Пешков! – воскликнула Леся, воспользовавшись тем, что Елена Яковлевна на минутку отлучилась. – Просто уму непостижимо! Собирался отравить ни в чем не повинного человека! На сыне отыграться за отца. Не гнусность, скажешь?

– Еще какая, – согласилась Кира. – Да еще и женщину задумал подставить, мерзавец.

– Да, – задумалась Леся. – Но вот что странно, в результате своих гнусностей пострадал сам. Отравленным оказался Пешков.

Девушки обменялись взглядами.

– Ты думаешь?.. – прошептала Кира.

– Где у тебя фотография этой Светы и ее мужа?

– Тут, в сумке.

– Давай сюда! Оксана!

Оксана немедленно появилась в кабинете.

– Подумай и скажи, ты когда-нибудь видела эту особу?

Оксана долго смотрела на фотографию.

– Внешность какая-то заурядная, – произнесла Оксана. – Такую и увидишь, так не запомнишь. Но, сдается мне, не видела я эту девушку.

– А мужчину?

Багротюка Оксана разглядывала гораздо дольше и с нескрываемым удовольствием.

– Нет, – наконец вернула она фотографию. – Никогда не видела. А кто этот красавчик?

Но подруги на ее вопрос не ответили.

– Значит, сюда ни он, ни она не приходили?

– Во всяком случае, я их не видела.

Подруги переглянулись снова.

– Мерцалова, – произнесла Кира.

– Что – Мерцалова?

– Она наша свидетельница. Помнишь, она сказала, что когда выходила от доктора в день убийства, то столкнулась с невзрачной, но богато одетой девушкой, которая выглядела очень расстроенной. И одета была диковато.

– Думаешь, это и была Света?

– Думаю, что нам надо потолковать еще раз с Мерцаловой.

– А она сейчас придет, – сказала Оксана. – Елена Яковлевна назначила ей на сегодня первый сеанс.

– Ей точно надо, – кивнула головой Кира. – Она все еще уверена, что виновата в смерти мужа?

Оксана только рукой махнула. Похоже, секретарша насмотрелась на своей работе всякого. И пришла к выводу, что помогать психам – дело совершенно зряшное и даже для собственного здоровья вредное. Потому и не вмешивалась.

Мерцалова опоздала всего на какие-то полчаса. Выглядела она неплохо.

– Простите, простите, душенька! – пропела она, впорхнув в приемную и обращаясь к Елене Яковлевне.

Но тут взгляд ее упал на подруг, и она сразу же помрачнела.

– А эти что тут делают?! – взвизгнула она. – Им мало, что они затеяли скандал на поминках моего дорого мужа? Изгадили своим поведением трагический день!

– Мы! – хором возмутились подруги. – При чем тут мы?

– Да вы точно чокнутая!

– И теперь по их вине я всегда буду вспоминать не светлую печаль по поводу утраты моего дорогого супруга, – продолжала верещать Мерцалова, – а безобразную драку, которую устроили эти особы!

– Это Пятипалов устроил драку!

– А толстая корова вопила разные проклятия!

– Кассандра доморощенная!

– Мы же вообще никого не трогали.

Но Мерцалова ничего не желала слушать. У нее появился новый идефикс. И кажется, она с ним намеревалась жить долго и счастливо, тратя на визиты к психотерапевту денежки, которые достались ей в наследство от мужа.

– Не желаю вас видеть! – заявила она наконец.

– Да и черт с тобой! – обозлилась Кира. – Не приходи потом рыдать у меня на плече!

– У нас к вам только один вопрос.

– Какой?

– Эту девушку вы видели, когда Пешков провожал вас через заднюю дверь?

Мерцалова поджала губы, но на фотографию, которую подсунула ей Кира, все же взглянула. И неожиданно оживилась:

– Она! Точно она! А кто этот красавчик рядом с ней? Брат?

– Ага! Как же! Муж!

Мерцалова задохнулась от зависти.

– Муж! – просипела она. – Такой муж у этой серой мыши? Господи, ну почему все так несправедливо! Я, такая красивая, молодая и очаровательная, была вынуждена жить со своим мужем, который хоть и был прекрасным человеком, но внешность… А этой замухрышке достался такой колоритный мужчина!

В общем, Мерцалова начала грузиться самой черной завистью теперь уже к чете Багротюк. Подруги не стали ей рассказывать, что не все так безоблачно в этом брачном союзе. Они уже поняли, что в Мерцаловой отлично уживаются лишь три сильных чувства – махровый эгоизм, черная зависть и алчность. Все прочие просто не могли проклюнуться на поверхность. Все забивали три мощных сорняка.

– Ничего не понимаю, – произнесла Кира, когда подруги распрощались с Еленой Яковлевной и вышли на улицу. – Если Света собиралась убить мужа, почему пострадал сам доктор?

– Может быть, она передумала?

– Ага, он ее почти два месяца уговаривал, почти уговорил, а потом она взяла и передумала! С чего бы это?

– Осознала всю чудовищность своего шага! И отказалась от преступления, на которое толкал ее Пешков.

– И потому отравила самого доктора? Это, по-твоему, лучше?

– Убить одного человека вместо другого? Нет, не лучше, но…

– Но что?

– Но все-таки мужа она пощадила!

– Или он нанес упреждающий удар!

– Отнял у жены яд и отравил им Пешкова?

– А она примчалась предупредить любовника, потому и была в растрепанных чувствах?

– Ага, прибежала, но было уже поздно! Муж побывал у доктора первым.

Кира фыркнула:

– Без толку гадать! Нужно поговорить с самой Светой. Она что-то знает. Не просто так ее муж из дома уволок и за границу от греха подальше отправил.