Гуси к чужому обеду

Пинки молчал, в его мозгу лихорадочно метались обрывки мыслей о необходимости убить этого гада, потом его девку, потом немедленно уехать в Ливерпуль, там знакомый парень на пароме поможет перебраться в Ирландию, потом надо будет завербоваться в Африку, но сначала надо убить этого гада, потом его девку… Пинки встал и пошел на врага, клинком бритвы рисуя перед собой плавную синусоиду (впрочем, такого слова Пинки не знал).

— А ну стой на месте! — скомандовал Боксон голосом боевого офицера. — Я сказал — стоять!

6

Естественно, Пинки его не послушал. Через какие-то доли секунды его лучшее оружие, его всегда безотказная бритва, была нейтрализована намотавшимся на руку пиджаком; лезвие ещё успело прорезать западню изнутри, но споткнувшийся о подножку Пинки ударился лицом об угол беломраморной плиты («Джон Валериус Бончем, майор полка королевских фузилеров, 1901–1967»); Боксон перехватил его невооруженную руку и рывком сломал локтевой сустав.

Пинки выл ещё четверть часа, потом санитар вызванной подоспевшими полицейскими «Скорой помощи» сделал ему обезболивающий укол, потом Боксон и Джулия диктовали свои показания в полицейском участке. Через полтора часа в участок доставили Пинки с загипсованной рукой и с криками о предумышленном членовредительстве. На оформление бумаг ушло время, тугодумный полицейский чиновник составлял сразу два протокола — о вооруженном нападении и о нанесении увечья в результате самообороны. Когда же Боксон заявил о причастности Пинки к убийству Лжозефа Стокмана и Джессики Хандорф, полицейский занервничал:

— Нет никаких оснований связывать вашу поножовщину с уже раскрытым убийством из ревности! Тем более, что этим занимается не наш отдел!.. — у полицейского было два билета на сегодняшний футбольный матч, в кои веки он собирался пойти со старшим сыном, а эта драка между двумя подонками-наемниками и так отняла слишком много времени, как бы не опоздать…

— Вероятно, вы правы, сэр! — миролюбиво согласился Боксон. — И как долго вы собираетесь держать у себя моего незадачливого оппонента? Может быть, вы позволите нам уйти вместе, мы выпьем пива и помиримся… Дорогая, — он обратился к удивленной Джулии, — я сейчас провожу тебя до такси, а потом немного прогуляюсь с моим лучшим другом Пинки, ты не против?..

… — Прости меня, Джу!.. — шептал он ей на улице. — Эти болваны вознамерились отпустить Пинки под залог, это страшно, я должен добить гада… Прости меня, мне было хорошо с тобой!..

— Иначе нельзя? — она все понимала, слишком хорошо все понимала. — Никак иначе нельзя?

— Можно, Джу! — он поцеловал её. — Но когда он придет к тебе, меня может не оказаться рядом…

Боксон вернулся в полицейский участок, весело подмигнул стонущему в железной клетке загипсованному Пинки, обратился в сержанту:

— Сэр, я готов забрать свое заявление, если мой приятель сделает то же самое. Мы уйдем вместе и не будем более вам досаждать. Как вам мое предложение?

Сержант задумался, взглянул на часы.

— А как же ваше обвинение мистера Файфера в убийстве?

— Вы же все равно им не верите, пусть громкое дело раскроет сержант другого участка… В горле пересохло, сэр, у моего приятеля — тоже, отпустите нас выпить пива, а завтра мы обязательно вернемся, а?.. Ну, подрались мы, я сгоряча правду рассказал, вы же все равно мне не поверили, отпустите нас, пива хочется, мне новый пиджак надо купить…

Изрезанную одежду Боксон держал в руках, на свисающих клочьях сержант разглядел этикетку. Он никогда не заходил в магазин с таким названием — не по карману, зачем попусту тратить время, все равно одежду этой фирмы можно купить разве что на распродаже бракованного тряпья… Мысль о распродаже сержанта обрадовала: ну конечно же, этот наемник покупает шмотки по дешевке, давясь в толпе домохозяек, безработных и пенсионеров! Представленная картина магазинной толкотни так развеселила сержанта, что он позволил себя уговорить — Боксон аннулировал свое заявление и вышел из участка, заботливо поддерживая недоумевающего Пинки. Его замшевую куртку Боксон надел на себя, а на плечи новоявленного приятеля накинул лоскутья своего дорогостоящего пиджака.

— Коллега, — говорил Боксон, — даже не думай от меня убежать, догоню и сломаю вторую руку…

Они зашли в маленький паб, сели в углу, Боксон заказал две кружки пива.

— Пинки, сколько человек ты убил?

— Я никого не убивал…

— Не лги мне, Пинки! Сейчас мы поедем прямо в Скотланд-Ярд, и тамошние волкодавы будут трясти тебя, как осеннюю грушу — ты или рассыплешься, или все расскажешь! Пока не уходи никуда, мне надо позвонить…

Телефон висел на стене у входа, Боксон набрал номер:

— Мелвин Хэккет? Это Боксон. Старина, ты не поверишь, но я нашел нашего потерявшегося друга… Ты угадал, но в полиции мне не поверили! Записывай адрес и приезжай, возьми с собой диктофон и дюжину кассет, этот персонаж очень говорлив и ты успеешь склепать четверть страницы в утренний номер!

Хэккет подъехал через полчаса.

— Я позвонил адвокату Бердека, — сообщил он. — Мистер Стэйтон чуть не лишился дара речи, похоже, полная невиновность клиента для него понятие невероятное…