Т а н я. Ты чего в мой портфель лазил?
В о л и к. Я с тобой не разговариваю.
Т а н я. Ты чего в мой портфель лазил?!
В о л и к. А я говорю: я с тобой не разговариваю.
Т а н я. Тебе перо нужно? Возьми. Но дай честное слово, что отвезешь.
В о л и к. И я не отвезу, и ты не отвезешь.
Т а н я. Ну что ты мне сделаешь?
В о л и к. Я найду что сделать.
П е р в а я д е в о ч к а. Ты не имеешь права школу позорить!
Т а н я. Это вы позорите!
Е л е ц к и й. Ты такая, да? Ты луч света в темном царстве, да?..
П е р в а я д е в о ч к а. Ты против коллектива хочешь?!.
Т а н я. А если коллектив не прав?!.
П е р в ы й п а р е н ь. Вся рота шагает не в ногу, один господин поручик шагает в ногу.
Т а н я. Да, вся рота не в ногу, один поручик в ногу!
К о р ч а г и н. Вот добьешься, Гору из школы выгонят.
В о л и к. Тебе что, по морде надавать, да?
Т а н я. Ух, до чего я тебя боюсь!.. Я тебя так боюсь, что просто жутко делается.
В о л и к. Слушай, отдай перо.
В т о р а я д е в о ч к а. Нет у нее ничего! Я и в платье смотрела, и в фартуке!
Т а н я. Вы что, обыскивали меня?!.
П е р в ы й п а р е н ь. Она его, наверно, на себе где-нибудь держит.
— Отдай перо!..
— Тебе говорят!..
— Слышишь!..
Т а н я
Е л е ц к и й. Ну подожди, фанатичка… Мы тебе сделаем…
М а й я Л ь в о в н а. В чем дело, ребята?
Е л е ц к и й. Да вот один вопрос нас интересует. Когда декабристов вешали, один — помните? — сорвался, а его этот генерал опять велел вешать. Разве это по правилам?
М а й я Л ь в о в н а. Ну какие могут быть правила, когда вешают?
Е л е ц к и й. Вот я и говорю — какие могут быть правила. А Донченко спорит. Пошли, ребята.
М а й я Л ь в о в н а. Таня!
Что случилось, девочка?
Т а н я
М а й я Л ь в о в н а. На вас же лица нет.
Т а н я. Все в порядке, Майя Львовна, есть лицо.
М а й я Л ь в о в н а. Ну скажите мне — вы взрослый человек, — чем учитель может завоевать доверие ученика, его искренность? Мы знакомы друг с другом, шутка сказать, уже третий год. Как сделать, чтобы мы были честны друг с другом? Я же все знаю.
Т а н я. Я честная всегда. И со всеми.
М а й я Л ь в о в н а. Нет, вы не понимаете, о чем я говорю. Вот у вас случилось такое событие, класс наэлектризован, этот бойкот… Ведь помимо, так сказать, служебных отношений у нас есть личные отношения. Я же чувствую. Мы же товарищи. Ну, пусть я, как это принято говорить, старший товарищ, но товарищ!.. Товарищ!..
Т а н я. Они не хотят вернуть его обратно.
М а й я Л ь в о в н а. Кого вернуть?
Т а н я
М а й я Л ь в о в н а
Т а н я. У меня физкультура, Майя Львовна. Извините, Майя Львовна…
М а р г а р и т а С т е п а н о в н а
Ч е т в е р т а я у ч и т е л ь н и ц а. До чего дошло. На всю тригонометрию по программе восемь часов, а на вступительных экзаменах только по тригонометрии и гоняют.
П о ж и л о й у ч и т е л ь. А вы не понимаете. Это ж они нарочно делают, чтоб отсеивать.
Н а т а ш а. Простите, Майя Львовна, Нонны Владимировны нет здесь?
М а й я Л ь в о в н а. Нонна!..
Н о н н а В л а д и м и р о в н а
Н а т а ш а. Нонна Владимировна!..
Н о н н а В л а д и м и р о в н а. Что случилось, Наташа?
Н а т а ш а. Я тоже в этом виновата, Нонна Владимировна, и если вы будете наказывать Таню Донченко, то меня тоже накажите, это будет несправедливо, если вы меня не накажете…
Н о н н а В л а д и м и р о в н а. Ну?
Н а т а ш а. Таня Донченко вот вошла и взяла, а я «на атасе» стояла…