Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии)

В Словакии гуситы создали себе важные опорные пункты в Тополчанах и Ликаве. Эти укрепления имели большое военное значение. Присутствие в юго-западной Словакии постоянных чешских гарнизонов было возможно лишь при условии поддержки их местным населением, которое видело в гуситах своих освободителей и братьев.[266] В районы, занятые гуситами, стекались беглецы из всех областей Словакии. Словацкие крестьяне выступали против феодалов, отказывались платить церковную десятину, бросали обработку господских земель, а иной раз и расправлялись с наиболее ненавистными феодалами, особенно из числа церковников. Среди городских жителей, бедноты и мелкого бюргерства также, несмотря ни на какие репрессии, росли симпатии к единокровным братьям-чехам, выступавшим против эксплуататоров и иноземного патрициата, в защиту угнетённых. В 1432 году в Братиславе была обнаружена тайная организация, целью которой было соединение с гуситами и передача им города. Сторонникам гуситов не удалось выполнить этот план, но в последующие годы (1433–1434) подобные попытки снова повторились. Только после Липан братиславский патрициат смог решительно расправиться со сторонниками гуситов, среди которых были и немцы.

Против католического духовенства выступали и некоторые словацкие земаны. Так, Штефан из Плаштёвниц собрал отряд из крестьян своих и соседних владений и вёл «малую войну» против крупных феодалов, нападая на земли духовенства и опустошая их.

В апреле 1433 года гуситы, пройдя через Польшу, снова вступили в Словакию. При движении по польской территории гуситы встречали горячее сочувствие и поддержку местных крестьян. Зато польские паны предупреждали венгерских феодалов и Сигизмунда о готовившемся ударе, они разрушали мосты, перекапывали дороги и всеми силами старались помешать продвижению гуситов. Тем не менее табориты со своими вождями Бедржихом из Стражниц и Яном Пардусом заняли Кежмарок, Кремницу и, пройдя по всей северной и западной Словакии, отправились на родину с богатыми трофеями, в то время как венгерские феодалы так и не осмелились встретиться с ними в открытом бою.

Походы таборитов в Словакию укрепляли дружественные связи чешского и словацкого народов, способствовали подъёму борьбы народных масс против эксплуататоров и подготовляли почву для дальнейшего распространения гусизма в Словакии.

Для подготовки переговоров гуситов с Базельским собором был собран сейм в Кутной Горе. На сейме был принят текст договора с Польшей, а также утверждены [267] условия перемирия с силезскими князьями и саксонским герцогом. Затем сейм приступил к выбору депутации в Базель. В состав посольства было избрано 3 рыцаря, 4 представителя от городских союзов и 8 от духовенства. В состав посольства входили Пётр Пэйн, Микулаш из Пельгржимова, Ян из Рокицан, а также пан Вилем Костка из Поступиц, главой посольства был Прокоп Великий. Ян из Рокицан — посланец богатых бюргеров Праги — призывал перед отправлением чешской делегации в Базель принять предложение собора о немедленном заключении мира со всеми соседями. Прокоп возражал против этого, напоминая о многих варварских преступлениях Альбрехта Австрийского против чехов. Он указывал, что заключение мира с ним нецелесообразно в данный момент, тем более что никак нельзя допустить, чтобы чехи, распустив полевые войска, остались без защиты перед лицом своих злейших врагов. В решении сейма было отмечено, что чехи уже неоднократно показали на деле своё стремление к установлению прочного мира, а теперь очередь за их противниками.

Пока чешская делегация готовилась к поездке в Базель, в Прагу прибыло посольство из Польши (октябрь 1432 года), имевшее своей целью уточнить конкретные условия выполнения соглашения в Пабьяницах. Переговоры вёл снова Прокоп Великий, который приветствовал прибытие польских послов как залог прочной дружбы Чехии и Польши.

В начале декабря 1432 года чешские представители выехали в Базель. Во время проезда их через Германию народ стекался отовсюду толпами. Немцы с любопытством смотрели на грозные возы таборитов, на первом из которых развевался стяг со словами Яна Гуса: «Правда победит». С особенным интересом смотрели — кто с сочувствием, кто с затаённой враждебностью — на Прокопа Великого, о котором уже тогда ходили легенды. Городские власти и князья не чинили чехам препятствий по пути, если не считать того в высшей степени характерного факта, что нюрнбергские патриции потребовали убрать с головного воза стяг с приведённой выше надписью.