Гуттаперчевый мальчик

– Эй, ты, цоп! цоп! ге! – крикнул Захар, толкая ногою ближайшего быка, который лениво поднялся на передние ноги, потом на задние и неохотно отошел в сторону.

Намерение занять место, где лежало прежде животное, показывало, что Захар действительно уже не в первый раз имел дело с гуртовщиками, как говорил он об этом Гришке. Гуртовщики, приготовляющиеся к ночлегу посреди пустыря, устраивают себе ложе следующим образом: они дадут сначала быку належаться на избранном месте, потом отгоняют его прочь и поспешно занимают его место; ложе оказывается всегда сухим и теплым и сохраняет свои качества на всю ночь. Захар уселся так, однако ж, что спина его была обращена к Оке, а лицо – к Комареву. Ему следовало во что бы ни стало отвлечь на время внимание собеседников от той части стада, которая располагалась к стороне Комарева.

– Отколь вы, братцы? – словоохотливо начал Захар.

– З Воронежа.

– Те-е-к, понимаю: сдалече, стало быть. Сам бывать не бывал, а слыхать слыхал… А я так вот из Серпухова иду в эту сторону… Не знаете ли, братцы, какое здесь такое есть Комарево-село? Перевозил меня рыбак с той стороны, говорил: «Пройдешь, говорит, луга, тут тебе и будет». А ще его искать-то? Леший его найдет теперь!.. Забежишь, пожалуй, в такое место, где сам сатана редьки не строгал: потому, выходит, зги не видать; ночь, все единственно; и ветер к тому пуще силен: собаки не услышишь… Вот даже шапку сорвал, как реку переезжали, что ты станешь делать!.. Вы, я чай, проходили через село-то, потому знать должны. Иду туда насчет, то есть, примерно, портняжеского дела: мы этим занимаемся… Комарево, слышь, Комарево? Должно быть, недалече?..

– Ко-марево? Эй, Лександр! Слышь, Комарево? – проговорил один из гуртовщиков, вопросительно взглядывая на другого.

– Комарево? Нет, не знаем, брат… Ге! Микитка!

– А?

– Не туда ли пошли Степка и другие товарищи? Комарево… Кажись, слыхал такое.

– А рази вы здесь не одни, братцы? Товарищи есть? – спросил Захар.

– Нас пять чиловик.

«Эх, плохо дело! – подумал Захар. – Того и смотри в кабаке теперь… Кабы только фалалей Гришка на них не наткнулся».

– Что ж они вас оставили? – громко промолвил Захар, озираясь на стороны и напрягая слух, не слышно ли чего со стороны села.

Шум ветра и ливня один раздавался в лугах; раскаты грома становились, однако ж, реже; буря как словно стала утихать.

– Так как же это они ушли, а вас оставили? – повторил Захар.

– Придут! – равнодушно отвечали гуртовщики.

– Надобность есть, стало, какая в Комареве?

– В шинок пошли.

– Ге-ге! – начал было Захар.

– Го-го! – подхватили гуртовщики в один голос.

– Вот как! Стало, они до винца-то охотники?

– Дюже пьют.

– Ну, а вы-то как же, братцы?

– Вси любят горилку.

– Небось принести посулили?

– Завтра об утро придут – принесут!

– Ночуют, стало, в Комареве?

– Ночуют.

Полагая, что пустопорожнее каляканье его с гуртовщиками продолжалось довольно долго, что Гришка, верно, успел уже в это время спроворить дело и ждал его в условном месте, Захар медленно поднялся на ноги.

– Нет, братцы, как здесь ни тепло, в избе, надо полагать, теплее, – сказал он без всякой торопливости, зевнул даже несколько раз и потянулся, – ей-богу, право, о-о. Пойду-ка и я тяпну чарочку: вернее будет – скорее согреешься… К тому и пора: надо к селу подбираться… О-хе-хе. Авось найду как-нибудь село-то – не соломинка. Скажите только, в какую сторону пошли ваши ребята?

– Туда все шли, – отвечали гуртовщики, неопределенно кивая головою в луга.

– Должно быть, недалече. Найду как-нибудь! Прощайте, братцы! Спасибо за хлеб-соль, за угощенье!.. Эх, шапки-то нет: поклониться нечем! – подхватил Захар, посмеиваясь. – Не взыщите, ребята: человек дорожный; прощайте и так.

– З богом! – флегматически отвечали гуртовщики.

По мере удаления от костра Захар прибавлял шагу; отдалившись от него на значительное расстояние, он пустился в бежки. Время от времени он останавливался, столько же, чтобы перевести дух, столько же, чтобы прислушаться, и снова продолжал путь, стараясь по возможности держаться направления Комарева. Ветер дул с Оки, подталкивая Захара в спину, и облегчал ему ходьбу. Сообразив, вероятно, что жилье уже недалеко, Захар остановился, оглянулся направо и налево и, приложив сложенные пальцы к губам, пронзительно свистнул.

Минуту спустя где-то в отдалении ему отвечали таким же свистом.

Захар поспешно пошел в ту сторону и немного погодя сквозь темноту и частую сетку дождя, сменившего ливень, различил навесы. Тут он убавил шагу, подобрался к плетню и снова свистнул, но уже несравненно тише прежнего.

– Здесь! – сказал кто-то нетерпеливым голосом.

– Ай да Гриня! – произнес Захар, быстро подходя к приемышу. – Ну, что? Где товар?

– Тут, – глухо отозвался приемыш.