Гувернантка для дракона

Некоторое время мы играли в старую детскую игру «Съедобное и несъедобное», смысл которой был довольно прост. Я называла слово и кидала мальчику небольшую подушечку для шеи. Если названный предмет являлся съедобным, ее нужно было поймать, если нет – отбить. Конечно, на самом деле использовался мяч, но так как его не было, мы нашли замену.

Риччи игра понравилась. Он много смеялся, откровенно баловался, с детского личика не сходила улыбка и я была безумно рада, что хоть на короткое время смогла его отвлечь.

А затем вернулся Дариан, в специальном утепленном костюме, предназначенном для низких температур. В руках он держал два таких же.

– Одевайтесь. Северным вихрем нас несет в систему ледяных планет. Скоро станет еще холоднее.

Тут же спешно стала одевать ребенка, опасаясь, что он может заболеть. Конечно, и термобелье, и сам костюм был рассчитаны на взрослого человека, но я постаралась сделать вещи максимально удобными для ребёнка – в несколько раз завернула рукава и подкатила штанины. А в довершение укрыла ноги мальчика двумя одеялами.

А затем стала переодеваться сама. Встав за кресла, сняла прогулочную одежду и начала натягивать утепленное белье, состоящее из плотной кофты с горлом и длинными рукавами и узкими штанами-колготками. Быстро натянув их, потянулась за водолазкой, и вдруг вскинув голову, столкнулась взглядом с Дарианом. Мужчина стоял чуть в стороне и жадно рассматривал меня. Стало так неудобно. Я тут же натянула кофту, а затем и комбинезон.

– Я установил сигнальный маяк. Теперь нас видно издалека, – как ни в чем не бывало, сообщил командор, присаживаясь в кресло. – Сейчас попробую еще раз подключиться к общей системе радиосвязи.

Я не видела из-за его спины, что мужчина делает, но подумала о том, что он, после работы на холоде, наверно испытывает чувство голода. Поэтому достав пачку печенья и бутылочку воды, отнесла нехитрый паек Дариану:

– Поешь.

– Лучше сама съешь. Ты такая худенькая. Приедем домой, буду тебя тщательно откармливать.

– Дариан, – рассердилась я, плюхнувшись в соседнее кресло. – Ты обещал не давить и дать время и возможность самой решить, нужны ли мне эти отношения, получится ли у нас хоть что-то.

– Так я тебя и не тороплю, но как твой защитник заботиться все равно буду. И раз сказал, начну откармливать, значит, начну. Ты действительно очень худенькая. А сейчас ешь, – он открыл пачку печенья.

– Не хочу, – покачала головой.

– Не будь ребенком, – он взял тонкое печенье и поднес его мне ко рту. – Ешь.

– Только если вместе с тобой, – взяла печенюшку и поднесла к мужским губам.

– Договорились, – усмехнулся Дариан и откусил кусочек.

Потом была еще одна печенька, и еще, и если честно, так увлеклись, что совершенно забыли о Риччи, который, затаившись, молча наблюдал за нами. Просто в какой-то момент, ребенок подошел ко мне и нагло забрался на колени, обняв двумя руками. Дариан, сделав вид, что не заметил собственнического поведения мальчика, и как ни в чем не бывало, бодро произнес:

– Ришар, я рад, что ты отдохнул. Мне нужно попытаться наладить связь, а ты пока присмотри за Николь. Она не хочет есть, а мы как ее защитники, должны следить, чтобы она хорошо питалась. Ты согласен со мной?

– Да, – очень по-взрослому произнес Ришар, а потом, строго посмотрев на меня, копируя тон своего дяди, добавил. – Николь, ты должна поесть.

– Сговорились, – усмехнулась я и взяла очередную печеньку, понимая, что двоих мне не переспорить.

* * *

Я не знаю, сколько времени прошло с того момента, как наш шаттл столкнулся с «Грозой». Для меня день и ночь слились в единое целое, превратившись в зыбкое время ожидания.

Холод – вот что стало нашей жуткой действительностью, а еще постоянное чувство голода. Мы достигли системы ледяных планет, а вместе с этим надежда, что нас найдут, становилась все меньше…

Стены шаттла обледенели снаружи. Инеевый узор уже пополз по стеклам иллюминаторов и почти полностью оплел разбитый экран монитора.

Термоодеял было очень мало, поэтому Дариан совместил несколько кресел вместе, сделав для нас одну большую кровать. Это позволяло нам хоть как-то согреться.

Маленький Риччи почти все время спал. Он сильно промерз и, несмотря на хваленое куэтовское здоровье, заболел. Жар практически не спадал, страшный кашель перешел в жуткий лающий свист, лекарств не было никаких, да и я сама все чаще стала забываться тяжелым болезненным сном.

Першение в горле, дикая головная боль, постоянный насморк и кашель, температура – все это стало частью нашей жизни. Дариан, на первый взгляд, стойко переносил невыносимые условия, но я знала, что ему, как и нам, нелегко, просто он старается этого не показывать. Мужчина во сне крепко обнимал меня и племянника, пытаясь хоть немного нас согреть. А в те редкие моменты, когда мы с мальчиком бодрствовали, старался подбодрить меня и увлечь разговорами Риччи, но все чаще я и малыш проваливались в спасительное забытье.