Гувернантка для герцога

— Я не ожидал, что ты спустишься. Думал, тоже уморилась и заснула.

— Было очень трудно уложить девочек в постель. Пришлось целый час читать им «Робинзона Крузо» и выдать по две тарелки заварного крема каждой.

— Заварной крем? Я ведь запретил давать им заварной крем.

— Значит, в следующий раз будешь укладывать их сам, — усмехнулась Алекс. — Тебе ведь известны самые лучшие способы усыплять женщин.

— Ладно, пусть крем. Но только сегодня.

— Но даже после того как они заснули, мне необходимо было хоть немного успокоить нервы. — Она провела кончиком пальца по кромке бокала. — Для этого нет лучшего средства, чем провести часок за телескопом, наблюдая звездное небо. Когда я гляжу на звезды, оцениваю расстояние между ними, все мои заботы растворяются во тьме.

Чейзу была ненавистна мысль, что ее могут одолевать заботы. Тем более что

большинство из них он доставлял ей сам.

— Ты сегодня поступил как герой, — заметила Алекс.

— Ха!

— Мне очень жаль, что так вышло. Это моя вина.

— Нет. Это из-за меня. Не надо было тебя заставлять. Я не понял, насколько ты была перепугана. — Он вскинул голову. — Расскажи мне, почему дочь капитана торгового судна, выросшая на палубе, так боится воды?

Там, в парке, ее ужас можно было понять. Ее отец пропал в море. Но настоящая паника? Возможно, за этим крылось что-то другое?

Чейз видел, что ей не хочется говорить на эту тему, поэтому решил не настаивать.

— А мне вот любопытно, — сказала она, — почему человек с таким добрым сердцем, готовый броситься в озеро, чтобы выловить замызганную куклу, так боится взяться за воспитание двух девочек-сирот?

— Дело не только в кукле.

— Я понимаю. Спасибо тебе.

Алекс потрогала коралловую подвеску на шее. Он был рад увидеть ее на прежнем месте. Алекс только сменила ленточку, теперь она была сапфирово-синего цвета.

— Ты способен на это, как никто другой, — продолжала Алекс. — Предусмотрителен, заботлив. Если они будут взрослеть рядом с тобой, это даст им больше, чем любая школа.

— Может, им понравится в школе. Мне, например, нравилось.

— Конечно. В твоей школе были проказы, был спорт и обучение разным нужным в жизни вещам. Это не уроки вышивания и правила поведения. Тебя учили тому, что ты выйдешь в мир и начнешь завоевывать его. А их будут учить, как жить в кармашке с атласной подкладкой. Я знаю. Я сама училась в такой школе. И точно так же, как Розамунду и Дейзи, меня туда определили родственники, которые не желали иметь со мной ничего общего.

— Это другое.

— Разве? Ты отталкиваешь их, как и все остальные. Не думай, что они не чувствуют этого. И если ты отошлешь их, они больше никогда не поверят тебе. Им нужно, чтобы ты проявил к ним внимание. Неужели это не понятно? Даже если они связывают тебя веревкой, или поливают водой, или, когда придумывают очередную смерть для этой несчастной куклы каждое утро. Иногда мне кажется, что Дейзи устраивает это только для того, чтобы один раз в день подержать тебя за руку. А Розамунда? Как она смотрит на тебя, когда ты занят и не обращаешь на нее внимания. Она никогда не признается в этом, но ей нужно во всем получить твое одобрение. — Алекс взяла его за руку. — Чейз, они любят тебя.

Ее слова потрясли Чейза, но ничего не могли изменить. Он не должен брать на себя ответственность за чье-то благополучие. Даже если переживал за кого-нибудь или — помоги, Господи! — любил. Скрывать свое стремление к близости, к теплому общению было проявлением эгоизма в самой высшей степени.

— Это невозможно, Александра. Немыслимо!

Она застонала, едва сдерживая возмущение.

— Ты всегда так говоришь.

— У меня для этого есть веская причина, — отрезал Чейз.

— Что это за причина?

Последний раз, когда я пообещал позаботиться об одном человеке, он погиб.

Глава 22

Погиб?

Она смотрела ему в глаза. Сначала решила просто отмахнуться от этих его слов, посчитав их обычным преувеличением. Но его напряженный, непокорный взгляд был серьезным. В глазах Чейза она увидела сожаление. Чувство вины. Боль.

Так много боли!

— Расскажи. — Это прозвучало скорее, как требование, а не как просьба. Неважно, что это были за секреты: ему нужно поделиться ими, иначе они разрушат его изнутри. — Чейз, расскажи мне.

Вдруг кто-то постучал в дверь.

— Сукин сын, кто бы это ни был! — выругалась она.

Чейз ошеломленно посмотрел на Александру.

— Ни разу не слышал, как ты ругаешься.

— Я стараюсь не сквернословить. Но мое детство прошло среди матросов, поэтому мне известно, как это делается.

Запоздалый гость начал колотить в дверь. Чейз было двинулся, чтобы открыть, но его опередил кто-то из слуг. Визитер не стал дожидаться, когда о нем доложат, а ворвался в комнату.

— Где Александра? — резко и требовательно спросил он.

— У меня вопрос поинтереснее. — Чейз стоял между ней и вошедшим. — Вы кто такой, дьявол вас побери?

Алекс улыбнулась.

— Это герцог Эшбери.