Гувернантка для герцога

— Возьми меня за руку, — приказал он. — И обещаю, что не отпущу тебя.

Так Алекс и сделала. Он сжал ее руку — ей сразу стало спокойней. В конце концов, они уже несколько недель по утрам обменивались рукопожатиями.

Другой рукой Чейз подхватил ее под локоть и помог спуститься в лодку. Она неуклюже встала на ноги, и скиф закачался на воде. Паника овладела ею, но только на миг. Чейз обхватил ее за талию и усадил на скамью. Все так же обнимая, крепко прижал к себе.

Лодочник оттолкнул скиф от причала.

Суденышко дернулось вперед. Получив свободу запрыгало по волнам.

— Я держу тебя, — прошептал ей Чейз на ухо.

— Я знаю. — Она протолкнула комок в пересохшем горле. — Знаю. — Потом спрятала трясущиеся ладони между колен. — Мне нельзя отказываться от своей мечты. Многие наблюдают за небом, и не только в Англии, но и в Европе. Каков шанс, что я первой увидела комету, как ты думаешь?

— Незначительный.

— Если еще это действительно комета. Ведь я могу ошибиться.

— И не в первый раз.

— Именно! Так что все может обернуться пшиком.

Чейз согласно кивнул.

— Возможно, ты права.

Алекс вопросительно посмотрела на него. От него она не ждала согласия.

— Я о том, что разве это дело жизни — охотиться за кометами? — Он усмехнулся. — Какое-то мало реалистичное.

Алекс выпрямилась.

— Очень реалистичное, пусть даже и не совсем обычное.

— Правда? Назови хоть одну женщину, которая зарабатывает астрономией.

— Мисс Каролина Гершель.

— Отлично! Назови двух женщин, которые зарабатывают себе на жизнь астрономией.

— Миссис Маргарет Брайан и миссис Мэри Соммервилль. Миссис Соммервилль к тому же математик, — с жаром сказала Алекс. — И это только в Британии. А в Германии — Готфрид Кирх, у которого было три сестры и жена — все астрономы. Во Франции ты мог бы услышать о Мари-Жан де Лаланд и Луизе дю Пьери — она преподавала в Сорбонне. Мне продолжать?

— Конечно, пожалуйста, — сказал он. — Назови еще двадцать имен, тогда я с тобой соглашусь.

Алекс решила не отвечать. Его выдавал веселый блеск глаз.

— Ты специально это делаешь. Заводишь меня, чтобы отвлечь.

Он не стал отпираться.

— По-моему, это действует.

Неожиданно лодка подскочила на волне, а потом ухнула вниз.

Желудок у Алекс поднялся и перевернулся. Она повернулась к Чейзу и спрятала лицо у него на груди, стукнувшись при этом лбом обо что-то твердое.

— Извини. Я забыл, что у меня тут кое-что припасено. — Он сунул руку за отворот плаща и достал фляжку размером больше, чем обычно была при нем, и протянул ей.

— Это для тебя.

— Очень любезно с твоей стороны, но я сомневаюсь, что желудок у меня примет хоть каплю бренди.

— Нет-нет. Тут вода. Я подумал, тебе она пригодится. — Он вложил фляжку ей в руки. Потом, удерживая Александру за талию одной рукой, отвинтил свободной рукой серебряную крышку и убрал в карман. — Сделай хороший глоток.

Алекс смотрела на мерцающее серебро и не могла произнести ни слова от нахлынувших чувств.

Тринадцать лет она избегала того, чтобы вновь очутиться в лодке. Множество раз выбирала обходные пути, чтобы не добираться куда-то по воде, тратила на это больше времени, несла дополнительные расходы — и все ради того, чтобы отогнать свои страхи. Она привязала себя к Англии, стала жить в совершенно незнакомой стране, лишь бы не возвращаться по морю на родину своей матери. Неодолимый страх не отпускал ее.

Но теперь, решившись на эту самую пугающую поездку и пережив состояние ужаса, она испытывала ощущение настоящей и полнейшей безопасности.

Как она любила этого мужчину!

Алекс не испытывала жажды, но не выпускала фляжку из рук за все время этой короткой поездки, согревая в ладонях холодное серебро и поглаживая углубления и выпуклости выгравированной на фляжке буквы «Р».

Когда они причалили в Гринвиче. Александра вернула фляжку Чейзу.

— Спасибо.

Он завернул пробку и убрал фляжку в карман.

— В тебе храбрости даже больше, чем красоты, — сказал он и поцеловал ее в лоб. — И, хотя у меня нет на это права, я горжусь тобой.

Чейз подхватил ее на руки и перенес на твердую землю.

У Алекс закружилась голова — по разным, надо сказать, причинам.

— А теперь… — Чейз повернулся спиной к реке. — Где она?

— Кто?

— Обсерватория, конечно.

О да! Ведь они ради нее оказались здесь.

— Нам туда. — Алекс показала наверх.

— Когда ты показала наверх, — заметил Чейз, остановившись, чтобы отдышаться, — то, оказывается, именно это и имела в виду.

О господи! От берега реки они преодолели несколько пролетов лестницы, чтобы добраться до широкого луга. Луг превратился в покрытый травой склон, который, в свою очередь, перешел в покрытый травой очень крутой склон. А потом — еще несколько лестниц!

— Это же астрономическая обсерватория, — сообщила Александра, с трудом передвигая ноги и поддерживая юбки, чтобы не наступить на них во время подъема. — Естественно, что ее расположили в самой высокой точке возвышенности.

Когда они подошли к дверям обсерватории. Алекс вдруг заколебалась.

— В чем дело? — спросил Чейз.

— Боюсь постучать. Что, если они спят?

— А я-то думал, что астрономическая обсерватория — это такое место, куда можно