Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона

– Сядь на место! – заорал он. – Сядь и слушай! Слушай меня внимательно! Ты решила, что можешь выбирать? Ты думаешь, что в этой стране у кого-то есть выбор? Ты такая же дура, как все остальные! Начитанная дура, хорошенькая мордашка и длинные ножки… Выбора у вас нет никакого! Выбираем мы – кого из вас и в какое место иметь! Я – твой хозяин! Я могу тебя выпороть, могу усыпить в ветлечебнице, могу сделать из тебя чучело! Поняла, дура?! Ты – наложница или заложница, вот тут выбирай сама. Ты собралась уходить? Уходи! Машину, извини, тебе не дам. Сама отказалась от «Мазды». На нет и суда нет! А на прощание Сан Саныч сделает один маленький звонок. Пустячок, а приятно! Кому? Камышевскому батьке. Они же твоего бывшего шефа разыскивают? И его секретаршу-любовницу давно шукают. Свету Чернову! Знаешь такую? А тут звоночек: «Ваша Чернова через пятнадцать минут выходит на трассу, будет попутку ловить. Можете забирать! А на квартире у нее хорошо искали? Как же? В туалетном бачке в пакете – три тысячи баксов. Наверное, из тех, что вы ищете! Так что поработайте с ней как следует, а то она баба норовистая, нуждается в особом подходе, как Зоя Космодемьянская». Да мы на тебе, Чернова, даже заработаем. Премию от камышевских получим. Что, не веришь? Хочешь поговорить с твоими старыми знакомыми?

Поливанов схватил мобильник.

– Саныч! Кто там с тобой из камышевских базарил? Дай-ка его трубу. Как его? Пантелей? Да я сам с ним поговорю… Не надо… Для нашей общей знакомой… Саныч, успокойся! А то я не знаю! Все, отбой.

Он заметно успокоился, даже повеселел.

– Ну вот, госпожа гувернантка. На вот, поговори со своим новым хозяином. Как там его кличут? Пантелей? Помнишь такого? Я был слишком добрым. Не засовывал в тебя горячий паяльник, бутылку шампанского не забивал донышком внутрь… Я был добрый и ласковый. Ты не поняла. Теперь начнется у тебя новая жизнь. Теперь можно сказать: «Всего хорошего! Спасибо за внимание!»

Игра закончилась. Если бы в этой пьесе висело ружье, то ему следовало выстрелить в эту гнусную рожу. Где-то существовал, правда, по словам Поливановой, пистолет Макарова, но, к сожалению, не на виду.

Я встала с кресла. Удача слишком долго благоволила мне. Виляя бедрами, вышла на середину комнаты. Повернулась задом к Поливанову. Медленно наклонилась, не сгибая ног. Подобрала лежащие на ковре ключи. В положении наклона повернула физиономию к Поливанову и состроила ему обворожительную улыбку. Оценил? Или еще постоять? Выпрямилась, встряхнула головой, потянулась пантерой и жеманно проговорила:

– Я ваще такая испорченная… Любые ваши фантазии могу удовлетворить. Вы какой вид секса предпочитаете? Я девушка понятливая, могу по любому… Только в губы не целую. Если что, папашка, звони! Не пожалеешь! Ууу, зайчик мой… Папашка!

Уже на пороге я остановилась:

– Обещайте мне, что младший Поливанов будет моим первым и последним любовником из вашей неуемной семейки. Обещаете?..

Дело это больно потешное… больно…

Каждый, у кого нет гувернантки, хочет ее иметь. Каждый, у кого гувернантка есть, хочет иметь ее тоже.

Этот закон я вывела уже в первые дни моего пребывания в усадьбе Поливановых, а сформулировала только сейчас. Правда, от этого мне было как-то не легче. Я понимаю, когда весь мир тебя хочет и распахивается перед тобой, раскрывает тебе свои объятия. Ничего подобного на практике не случается: тебя все хотят, но раскрываться, распахиваться приходится тебе же самой. Конечно, рано или поздно встанет извечный женский вопрос: «Может, не надо?» Но почти всегда он, к сожалению, риторический.

Как писал кто-то, этот случай был всех злее. Так счастливо избежать хозяина с хозяйкой, а после этого стать первой женщиной Поливанова-младшего мне совершенно не хотелось. Я не испытывала ни любопытства, ни гордости женщины-первопроходчицы, ни женского милосердия. Я его тихо ненавидела, может быть, даже больше, чем его папашу – дона Поливанова. Ничего, кроме презрения и отвращения, я к хозяйскому сыночку не испытывала. Я скорее готова была с риском для жизни залезть на крышу особняка и вступить в половую связь с зодиакальной лошадью, чем отдаваться в этот вечер подрастающему поколению.

Наверное, я не права. Порхала бы бабочкой от одного цветка любви к другому. Нет, полетела на огонь и чуть не сгорела. Какая-то пуританская дура во мне прочно сидит. Вот взять ту же Наташку Солоху. Она на секс смотрит так же, как на свой любимый вид спорта. Обычное единоборство в постели, азартный спортивный поединок по правилам. Правда, Солоха сама мне призналась, что как-то раз в постели в самый ответственный момент дали знать о себе годы тренировок, и Наташка стала действовать «на автопилоте». Несчастного любовничка пришлось откачивать – Солоха чуть не задушила его. Потом плакала, что впервые в жизни влюбилась: такой парень хороший, не то что эти качки – мясо одно надутое, а в постели никакой твердости. Теперь любимый и единственный бегает от нее, а Наташке его не догнать, потому что он с кафедры легкой атлетики.