Гувернантка для капризного принца (СИ)

— Простите мне мой маленький обман, — тихо произнесла Эвита, обмирая от собственной дерзости. Она довела принца буквально до бешенства, и то, что он все еще не свернул ей голову, было настоящим чудом. Но остановиться и перестать дергать ему нервы она не могла. В нее словно бес вселился и понуждал причинять принцу боль снова и снова. — Я знаю, мужчины любят получать страсть в ответ. Я не могла вас разочаровать.

Эвита чувствовала, что от страха ее сердце вот-вот выскочит из груди.

От страха и странного, непонятного возбуждения.

Мучить принца, дразнить его, заставлять срываться и останавливать его порывы в последний момент ей нравилось.

Нравилась власть над ним; нравилось, что сильный и всемогущий мужчина подчиняется малейшему выражению неудовольствия на ее лице.

И нравилось ощущать его нетерпеливую, страстную дрожь, его муку когда отказывает ему.

«Если он сейчас поцелует меня, я взорвусь, — подумала Эвита, оглушенная и ослепленная этой странной игрой. — Или сердце у меня остановится…

Сейчас этот поцелуй казался ей самым желанным и самым сладким из всего, что существует на свете. Она сама хотела его, хотела так, что к возбужденному рту страшно было прикоснуться, а тело отвечало сладкими, приятными спазмами, стоило принцу склониться над нею чуть ниже.

И все же Эвита всякий раз отстранялась, продолжая мучить и его, и себя.

Они почти целовались.

ИХ тубы были близко, Эвита ощущала жар его дыхания, распаленный мужчина ловил каждый ее вздох. Когда Эвита снова коснулась пальцами его губ, то ли защищая себя от их близости, то ли лаская, принц не сдержал жалобного стона, полного жажды.

— Маленькая лгунья! — прохрипел он. От злости и бессилия он почти задохнулся, покраснел. На лбу его выступили бисерины пота. — Я зна-а-аю, тебе было хорошо со мной.

— как скажете, ваше высочество, — притворно-смирно ответила Эвита, скромно опуская глаза.

— Ты кричала!

— Сидя на стуле да. Это было действительно… чувствительно и странно. А потом.

— Что потом?!

казалось, принц снова готов был взорваться.

— Потом не впечатлило.

— Демоны. Да у тебя остро отточенный нож вместо языка! — взревел принц.

— Простите, ваше высочество, — тотчас покорно поправила Эвита. — все время забываю, что вам нужна моя покорность. все было просто великолепно.

Но теперь, от ее похвалы, принца рвало на части еще сильнее, чем от ее холодности.

— Я придушу тебя, — прошептал он.

— Если это доставит удовольствие вашему высочеству.

— Ты хочешь вынуть из меня душу?!

— Разве я смею, ваше высочество.

— Ты меня называешь жестоким?! А сама вытряхиваешь из меня душу!

— Как я могу, ваше высочество… У меня и сил-то не хватит.

Принц судорожно вздохнул, изо всех сил стараясь совладать с приступом ярости.

— Хорошо, — произнес он. — Я спрошу прямо. На что ты обменяешь один свой поцелуй?

Без колкостей и без этой мерзкой притворной покорности!

ЕГО голос снова загремел грозно.

— На моего отца, — вдруг сама от себя не ожидая, ответила Эвита. — вы обещали мне его голову. Я все еще жду.

«Зачем я это сказала?! — поразилась она про себя. — Зачем мне это человек, я его даже толком не знаю! Не помню! Кто меня за язык тянем. Что я скажу ему, если увижу? Да и где увижу-то, принц что, во дворец его притащит?

Но что-то внутри беспокоило ее.

Мысль о старом герцоге свербила, терзала, и Эвита, словно зачарованная, повторила:

— мне нужен он.

Глава 10. Дворцовые интриганы

— Поторопитесь с выполнением вашего обещания, ваше высочество. Хотелось бы поговорить со светлым герцогом. Прежде, чем вы отделите его голову от тела, хотелось бы задать ему вопрос, не сильно ли пострадала его родовая честь, когда вы меня изнасиловали. Я страдала от стыда; теперь его очередь. И когда я услышу его вопли и проклятья, я вас поцелую сама… и, вероятно, мои действия будут полны благодарности, и даже исполнены удовольствия, — хитрым голоском пропела Эвита.

— Как скажете, — сухо ответил принц, и буквально оттолкнул девушку от себя, не скрывая уже своего раздражения.

Он откланялся, слишком спешно и небрежно, и выскочил из бального зала, заметая свои следы длинным черным богатым плащом, словно вороновыми зловещими крыльями.

А Эвита осталась одна, переводить дух и приводить в порядок свои хаотично мечущиеся мысли.

«Вот нафига мне этот посторонний, незнакомый дяденька, — угрюмо думала она.

— Говорить с ним о погоде? Зачем вообще я о нем заикнулась?! Зачем попросила его привезти? А тем более убить? Жил бы себе спокойно, чаи по вечерам гонял и читал газетку герцогская правда». Так нет же!

Самое неудобное было то, что мысли Эвиты никак не отделялись от мыслей Маши.

Все было перемешано и запутано.

Вот, например, злость на герцога за то, что отдал этому принцу и позволил сделать ему то… что принц сделал — это чья злость?

«Нет, конечно, герцог знатный козел, — думала девушка. — Тут он со всех сторон виноват.

Я 6 с удовольствием посмотрела, как принц ему всёк. И за малышку тоже. Это ж надо же