Гувернантка для капризного принца (СИ)

— Ты слышишь их, да? — с пугающей, неестественной живостью произнесла королева, стараясь рассмотреть жутких призраков, которые бились и носились над ее головой, ярясь и старясь укусить ее за лицо. — Оу. Бедняжка. Кажется, ты их еще и видишь?

Берта не нашла, что ответить.

От страха ее колотило так, что ее некрасивые, длинные, костяные зубы выбивали звонкую дробь. Она отступила еще на шаг задыхаясь от ужаса, и лицо королевы исказилось от страшной злобы.

— Видишь, — повторила королева люто. — А не должна бы.

Она шагнула вперед. к Берте, и клубок магических тварей рванул вслед за ней, к онемевшей от ужаса принцессе.

Та вскрикнула.

Глаза королевы горели все тем же ненормальным, жутким огнем.

— Подлая тварь, — прошипела она, наступая на дорогую гостью, которой совсем недавно улыбалась так ласково и доброжелательно. — Ты тоже насквозь проросла этой ересью.

Магией! Как ты посмела, ничтожная уродина?! Как ты посмела ослушаться королевского приказа и оставить в себе это зло?!

— Я ни._ я. — в ужасе лепетала Берта. Голова ее тряслась, как у фарфорового болванчика, губы дергались так, что слюни летели.

— Я, — продолжала королева, наступая на принцессу, — позвала ее в свой дом!

Благословила ее брак с принцем, с собственным сыном! А она отплатила такой черной неблагодарностью!

— Я н… я…

— что это такое у тебя в руках?! — проорала королева, выплюнула эти слова, как бешеный пес выплевывает безумный лай. — Что?! Дай сюда!

Берта намертво вцепилась в амулет и отрицательно затрясла головой.

— Дай! — орала королева, наступая на гостью. Голос ее отдавался от стен хриплым карканьем, черная тень ползла по стенам, распугивая алых призраков.

— Нет — заверещала Берта, прижимая свое сокровище к сердцу крепче.

— Что это такое?! — не унималась королева. — Оборотный амулет? Собралась колдовать в моем доме?! Творить зло?! Против меня недоброе задумала?!

— Нет — верещала Берта, приседая от ужаса. Она привычно пустила лужу на пол, как обычно это с ней происходило в момент наивысшего волнения, и королева брезгливо плюнула в ее сторону.

— Грязное животное… — проворчала она неласково на предполагаемую сноху. — Что ты вздумала тут натворить мерзавка, отвечай!

— Я хотела, — лепетала Берта, заливаясь соплями и слезами, — всего лишь хотела в

Эвиту.

По лицу королевы скользнула адская усмешка.

— Аха, — протянула она. — Ты хотела завладеть ее телом? Ты собралась перепрыгнуть туда, мерзкое отродье? Хотела стать красавицей! И в таком виде собралась замуж за моего сына?! Ты что, думала — я допущу, чтоб он тискал тут эту Флорес?! Пусть даже с твоей поганой душонкой внутри — ты думала, я позволю, чтоб их кровь, их черты, их сила слились с моею?! Да ты верно полоумная, мерзкое чудовище.

Берта тряслась, как в ознобе.

— Дай сюда эту дрянь — прорычала королева, требовательно потянув руку.

— Нет.

— Дай сюда! Я разобью эту мерзость на тысячу кусков!

— Нет — провыла Берта, отступая. Ее рот некрасиво растянулся, она раскрывала его как рыба, вытащенная на сушу, и оглушительно выла.

— Или нет! лучше! Я придумала ему применение получше! — хохотнула злобная старуха.

— Я переселю тебя в тело старой кобылы, которая возит уголь. Тебя будут лупить палками и ты сдохнешь через неделю! А сама я… сама я подберу себе тело поновее, переселюсь, и буду править вечно! А-ха-ха-ха!

— Не отдам! — пропыхтела Берта, приходя в себя после потрясения. — Это моя родовая магия! Ты итак забрала у нас все, ничего не оставила!

— забрала потому, что могла забрать: — мстительно ответила старая королева.

Глаза ее разгорелись мстительным огнем. — Потому что вы, ничтожные вырожденцы, ни на что не способны! Грубой силой вас переломает и перемелет даже простой человек. Я, я, я этот человек! Вы все, пропитанные колдовством насквозь, ничего не стоите! Когда вас сжимаешь в кулак, магия течет из вас вместе со слезами и кровью!

Берта сердито сопела.

— Ты, — отчетливо произнесла она голосом твердым и уверенным, таким странным для юродивого существа, — еще никого из нас в кулаке не сжала.

— Разве? — прищурилась королева

— Твой сын был твоим оружием, — недобро ответила Берта, сверля королеву взглядом.

— Но не ты.

— этого достаточно! — огрызнулась старуха.

— Конечно, — подтвердила Берта очень проницательным, очень разумным тоном.

— Если у тебя на привязи дракон, и калека почувствует себя властелином мира.

Даже в цепях, дракон способен разнести все в щепки и потопить весь мир в крови.

Ты, старая дура, не видишь, что ли, что твой сын рожден магом? Думала, от дракона-короля родятся обычные дети? Какая же ты безмозглая тупица.

Королева поперхнулась этим откровением. Кровь отлила от ее лица, жестокие слова

Берты коснулись холодом стали ее старого сердца и едва не остановили его, едва не выбили жизнь из тощего тела.

— Что, — выдохнула она, ухватившись за грудь.

— Ты родила дракона, старая дура, — зло отчеканила Берта. — Он долго рос и зрел, пока не вошел в силу. Он покорил весь мир, а не ты. Ты, как была пустым местом, так им и осталась.

— Ложь — заорала королева яростно. — Это ложь. Кто, как не я, подчинила его себе?