Гувернантка для капризного принца (СИ)

— Какая жуткая магия: — ахнула испугано Маша. То, о чем с такой легкостью говорит лиданиец, здорово попахивало горем, страхом и смертью, и ей вдруг стало душно, будто ее заперли в старом склепе. — Нет, я не хочу!

— Не хочешь? Так доживешь свой век в этом теле! — горячился лиданиец. — И покинешь его в свой срок, если не захочешь перейти в новую жизнь, только подари мне этот краткий миг, который ты проведешь на земле! Позволь побыть с тобой.

Но девушка отбивалась от лиданийца, словно увидела привидение. Человек, до того казавшийся ей милосердным и мягким, теперь пугал ее до ужаса.

— Нет — выкрикнула она в панике. — Я не хочу!

— Почему?! — не отступал лиданиец, — тебя смущает мой вид? Тебе кажется, что я некрасив, стар? Но это временно. Королева не разрешала пользоваться магией, и я надолго застрял в этом теле. Но теперь я могу стать любым! Самым красивым, самым сильным в этом мире!

— Нет.

— Ну, хочешь, — в отчаянии вскричал он, — я стану Альбертом?! Хочешь, я заберу его тело?! Я видел, как ты смотришь на него, но боялся поверить себе! Ты влюблена в него?

Скажи! И я стану для тебя Альбертом!

— Не станете! — прокричала Маша, отталкивая от себя руки лиданийца. — не сможете!

Вы правда не понимаете, что красивая оболочка это еще не все? Думаете, подмена будет незаметна?! Думаете, можно будет утешиться, обладая красивым телом и зная, что там, за прекрасными глазами, совсем не тот человек?!

— Да какая разница! — вспылил лиданиец.

— Разница есть — яростно вскричала Маша. —И вам никогда не стать Альбертом!

А он — он сохранит свою силу даже в другом теле! Даже в самом невзрачном он останется неистовым, он сохранит свое достоинство и волю! Я люблю его за это! Именно за это!

— Да демоны тебя побери! — вскричал лиданиец в отчаянии. — Но он жесток. Я знаю, он жесток: Он причиняет боль, не раздумывая! Безжалостно и бесповоротно калечит.

— Но оставляет жизнь, — хрипло ответила Маша, дрожа от страха и напряжения.

— Даже ценой огромного риска. Он знает цену жизни. И в самые темные времена он находил в себе милосердие. Он прячется за образом безжалостного и кровожадного дракона, но под ним человек. Всегда человек. Живой и чувствующий.

— Это невероятно, — прошептал лиданиец Истерический смех готов был вырваться из его груди. — Да, да, верно, ты права. Не все равно, что за душа в теле. Твоя душа глупа, женщина! Невероятно глупа! Такие, как ты, живут мало, как мотыльки-однодневки. Эвита

Флорес бежала бы со мной, не раздумывая. Она с радостью приняла бы от меня все дары, что я мог бы ей дать. И меняла б тела, как платья, красуясь и продлевая свой век бесконечно долго! Она была рождена блистать и править. А ты для этого не годишься. Как жаль.

Потрясенный и потерянный, побледневший, лиданиец отшатнулся. На его лице блуждала жалкая, растерянная улыбка.

— Если для вас блистать — значит паразитировать на людях, то да, не гожусь, —твердо ответила Маша. — Я вдруг поняла королеву. Не во всем, но поняла. Я ее жестокости не оправдываю, и со многим не согласна, но такой ее сделали вы. Маги. ЕЙ, лишенной волшебного дара, было страшно жить в этом мире. Где любой, вроде вас, мог использовать ее... как платье. Отнять ее молодость, ее силы, и заставить умереть вместо себя от старости. Она защищалась, как могла. И вся ее ярость, вся ее ненависть — из страха. Как загнанное животное, она могла только убивать.

— Замолчи!

— Интересно, — неумолимо продолжала Маша, наступая на лиданийца, — как много талантливых и прекрасных людей вы загубили ради «платья» для серой посредственности? Для глупых и пустых людей, вроде принцессы? А скольких любящих людей разлучили? Матерей и детей? Влюбленных в их первую, самую прекрасную весну?

Сколько горя вы принесли, даже не задумываясь? Вы обвиняли принца в жестокости, в том, что он причиняет боль... а терять близкого — это не больно? Не жестоко отнимать у цветущей девушки жизнь и будущее, все надежды, все мечты, напяливая на нее чужое, дряхлое, старое тело?

Лиданиец отступил еще на шаг от Маши, которая теперь пугала его безжалостными словами.

— Все еще считаете себя милосердным и добрым? Да? Принц клеймил это тело, выжег свой знак на коже. Но не отнял ни дня молодости, ни часа жизни. А вы? Сколько раз вы, не задумываясь, вырывали из семей юношей только ради того, чтобы блеснуть на балу?

А?

— Ты оборотень — выдохнул лиданиец. — Чужачка! Ты ничего не понимаешь, ты не принадлежишь этому миру! Здесь свои законы! Кто-то может жить вечно, а кто-то всего лишь корм, трава под ногами! Если б магии это было неугодно, она б этого не допускала!

— Она б и меня не допустила в этот мир, — жестоко ответила Маша. — Если 6 считала, что я не права. Если б считала, что вы не заслуживаете этих слов. Но я вас научу думать. Я вас научу не спать ночами! Вы будете слышать голоса всех, кого уморили, у кого отняли все!

Они будут жаловаться и плакать, рассказывать о своих изломанных мечтах, и так без конца! Ни мига покоя, пока не раскаетесь в каждом своем злодеянии!

— злобный оборотень — заверещал лиданиец, зажимая руками уши и отшатываясь от