Гувернантка из ЦРУ

Но продолжим анализ кривой падения Репина, этого самозваного "борца за права человека", автора антисоветских фальшивок, охотника за шпионскими сведениями. У качественной трансформации отщепенца была и еще одна ступень. Ступень, которой сам Репин в свое время даже гордился, которая особенно льстила его честолюбию, давала ему возможность пыжиться в обществе таких же, как и он, диссидентов, изображая из себя вершителя их материальных судеб. Дело в том, что с 1979 года Репин стал выполнять в Ленинграде обязанности распорядителя так называемого "русского общественного фонда помощи политическим заключенным в СССР и их семьям". Именно от Репина в значительной степени зависело, сколько сребреников и кому выдать за сбор секретных сведений и клеветнической информации, за инспирирование - как на воле, так и в стенах исправительно-трудовых учреждений - враждебных антисоветских акций. Как установлено в ходе судебного процесса, за период с 1979 по 1981 год Репин израсходовал на эти цели ни много ни мало - 60 тысяч рублей. Удивляться, впрочем, не приходится. Известно, что у "общественного фонда" прочная материальная база. Официально он образован на Западе на деньги предателя Солженицына. Но это, так сказать, для отвода глаз. Действительный источник средств "фонда" другой - ЦРУ...

...Наше свидание близится к концу. В заключение мы просим Репина рассказать о "фонде". "Цели "фонда", — говорит он, — если судить по его уставу, выглядели безобидными: благотворительность на западный манер. Но в действительности доноры "фонда" пеклись отнюдь не о благотворительности. Они мечтали, что путем оказания материальной помощи, а проще говоря - подкармливания разного рода отщепенцев, лиц, отбывающих наказание, и членов их семей им удастся создать в Советском Союзе нечто вроде эдакой пятой колонны..."

Вот несколько достойных "помощи", с точки зрения Запада, людей. Г. Селивоник, осужденная за попытку вооруженного захвата самолета, Л. Лубман - изменник, пытавшийся переправить за границу пухлый "труд", который был красноречиво назван им самим "Экспромт для ведомства г-на Тэрнера, ЦРУ". В нем, кстати, заявлялось, что США-де "должны поторопиться уничтожить СССР с использованием любых, доступных цивилизации, средств". На 248 страницах Лубман сообщал составляющие военную тайну сведения, высказывал рекомендации по активизации подрывной работы против СССР путем проведения шпионажа, террора, диверсий и радиопропаганды.

Не побрезговал взять под свою опеку Репин и тех, кто в годы Великой Отечественной войны обагрил свои руки кровью советских людей. "Благотворительная помощь", в частности, оказывалась некоему Карповичу, бывшему полицаю, служившему в карательном батальоне СС, бандеровцу Ткачуку, повинному в смерти многих советских людей, бывшему старшине одного из концлагерей Синягинскому, лично участвовавшему в истреблении женщин, детей в душегубках.

- Посылая деньги, — рассказывает Репин, — я давал понять: "помощь" даром не дают, ее надо отрабатывать. Не можешь собирать шпионские сведения или клеветническую информацию? Принимай участие в инспирированных "фондом" "акциях", изображая из себя "узника совести". Помни: за твоим поведением неусыпно следят. Стоит тебе попытаться стать на путь исправления, как нам сразу же сообщат. Тут уж "помощи" не жди.

На основе таких сообщений из мест заключения Репин вел специальную картотеку о поведении каждого из числящихся в списке. Вот как эта картотека выглядела на практике: А. осужден за измену Родине. Семья порвала с ним. Пометка Репина: "Нуждается в моральной поддержке, и желательно добиться, чтобы на его имя посылала письма от себя его дочь".

Б. Убийца. Пометка Репина: "Мало развит. Требует моральной и материальной поддержки, так как тяжело переживает свою отсидку. Желательна переписка внутренне воспитательного характера для приобретения уверенности и моральных истин".

В. Осужден за измену Родине, пометка: "Помочь развить обширную переписку с земляками".

Г. Уголовник-рецидивист под кличкой "Люцифер", пометка: "Помогать".

Е. Пытался наняться в агенты ЦРУ. "Ввиду своей стойкой позиции и участияв правозащитной борьбе, — пишет Репин, — нуждается в усиленной моральной поддержке. Также материальной".

В. Бывший полицай-уголовник. "Плохих отклонений от лагерной морали не замечено. Вроде порядочный. Нуждается в материальной поддержке".

И так далее в том же духе.

По мере того как пухла картотека Репина, как все чаще и чаще за шпионскими сведениями к нему прибывали закордонные эмиссары, он начинал все отчетливее осознавать, что расплаты за содеянное не миновать. Страх лишал сна. Надежда была на одно: он, Репин, теперь известен на Западе, закордонные "голоса" превозносят его как "борца за демократию, за права человека", — неужели же его зарубежные покровители не смогут, если потребуется, взять его под защиту? Не смогли! В один из летних дней 1982 года Репин был арестован.