Гувернантка (СИ)

– Алекс, простите, я сегодня совсем никудышный собеседник. Из-за вчерашнего… – вздохнула я, не дав ему пошутить в очередной раз. – Бедный господин Балдинский. Он казался таким милым старичком – ума не приложу, кто и за что мог такое с ним сделать.

– Видимо, не таким уж милым он был, раз ему размозжили череп одиннадцатимиллиметровой пулей.

– Боже мой, Алекс! – я ужаснулась вполне искренне от таких подробностей.

– Простите великодушно, Лиди, – он как будто и правда спохватился и порывисто поцеловал мою руку в знак извинения. – Я только хотел сказать, что, возможно, покойный Балдинский заслужил эту пулю.

– Ужасные вещи вы говорите… – в смятении отозвалась я.

И еще подумала, что, будь на моем месте Мари, она бы с удовольствием поддержала Алекса и посмаковала подробности. Но больше в словах Курбатова меня заинтересовало другое:

– Вы что же – точно знаете, какого калибра была пуля? – удивилась я.

– Да, тело Балдинского уже вскрыли. Вскрытие – это когда…

– Не нужно, я знаю, – торопливо заверила я.

– …так вот тело вскрыли и нашли две одиннадцатимиллиметровых пули – в сердце и в черепе. Пули как от «бульдога», кстати. Это дедушка мне сегодня рассказал – он интересовался в полиции ходом расследования.

– Ах, вот в чем дело…

Значит, граф Курбатов активно интересуется этим убийством. Праздное любопытство или что-то еще?

– Видимо, они все же были друзьями, – предположила я вслух. – Вы ведь рассказывали, что господин Балдинский даже ночью однажды приехал в ваш дом.

– Да, и, кстати, я выяснил, зачем он приезжал, – важно добавил Алекс: – взять денег в долг у деда. Проигрался в карты в клубе, что через улицу от особняка.

– И решился потревожить графа, надеясь, что тот даст взаймы едва знакомому человеку? – недоверчиво уточнила я. – Ночью?

– Именно… – хмыкнул Курбатов. – Вы удивитесь, но надежды Балдинского оправдались: дед, добрая душа, выписал ему чек.

Я продолжала смотреть недоверчиво.

– Ну что уж вы, Лиди? Все знают о нраве моего дедушки и беззастенчиво пользуются его щедростью, без конца занимая деньги. Что Полесов, что Стенин. Да и мои расходы, признаться, регулярно превышают содержание, которое выдает мне дедушка – и он ни разу меня не упрекнул. Святой человек!… Послушайте, они что – смеются? – он сменил тему и кивком указал на Мари и Ильицкого, с которых все это время не сводил глаз. Интересно, что смешного они вычитали у Маркса? – Алекс сделался еще мрачнее.

Я же, подумав, согласилась с Алексом – по поводу графа. Господин Курбатов и правда постоянно давал взаймы Жоржу Полесову и делал вид, что верит, будто долги ему когда-нибудь вернут. Но чтобы так бессовестно явиться в дом ночью и просить денег?…

– Позвольте, но вы рассказывали, что граф поле ухода Балдинского остаток ночи провел без сна, в волнении расхаживая по кабинету. С чего бы ему волноваться, если дело касается чужого долга?

– Ну а что вы хотите – возраст!… – Курбатов почти отмахнулся от меня и вдруг упрекнул: – Лиди, не понимаю, как вы можете оставлять Мари наедине с этим человеком, – он снова говорил о Мари и Ильицком, – их дружба это… ненормально! Он ей в отцы годится!

Я хотела было пылко возразить, что Ильицкому еще и тридцати нет, но – передумала, решив воспользоваться ситуацией.

– Согласна с вами! – отозвалась я, пытаясь добавить в голос возмущения, – Мне тоже не нравится эта дружба. Давайте подойдем ближе – я отвлеку Евгения Ивановича разговором, а вы уведете Мари в дом. Со мной ведь она точно не пойдет, вы же понимаете…

– Лиди, не могу выразить, как я вам признателен!

Он будто моего разрешения только и ждал – в несколько скорых шагов мы догнали парочку впереди. Однако вопреки плану, Алекс вдруг заговорил сам:

– Вижу, вы не скучаете, господа, – он излишне театрально раскланялся с Ильицким. – О чем беседуете, позвольте спросить?

– Мария Георгиевна поделилась со мной некоторыми своими мыслями относительно экономической теории Маркса.

Как ни странно Ильицкий разговаривал с ним вполне радушно – кажется, впечатления от общения с Мари были у него самые положительные.

– О, надо же, а нам с Лидией Гавриловной показалось, будто вы обсуждали сборник анекдотов – так отчаянно вы веселились.

– Алекс… – попыталась отвлечь его Мари, которая, видимо, лучше меня угадывала язвительность в каждом слове и жесте Курбатова. Но тот ее не слушал.

– Надо бы тоже почитать этого Маркса – хоть посмеюсь, – продолжал он. – А то ведь это я был тем человеком, которого Мари назвала «знакомым» – это я доставал ей оригинал на немецком, но, увы, так и не удосужился его прочесть.

– Почитайте-почитайте, там действительно много забавного, – Ильицкий, будто издеваясь над Алексом, переглянулся с Мари – и оба они улыбнулись чему-то своему.

Мне происходящее уже почти пугало: Алекс всегда был человеком довольно вспыльчивым, а сейчас он был очень зол на Мари – или на Ильицкого – и я даже боялась предположить, к чему это может привести.

Алекс же, так и не найдясь, что ответить Ильицкому, перевел взгляд на мою воспитанницу и выпалил едко:

– Вы, Мари, разве передумали уже идти на конюшню? Вы прошли мимо.