Гувернантка (СИ)

– Брондлард Одомонд Эллегеон Четвертый, – коротко ответил Ильицкий. Дети же недоуменно молчали, не в силах повторить – потому он добавил: – но мой друг зовет его Джеком. Настоящий охотничий пес с родословной! Между прочим, его родной брат – любимец главного егеря английской королевы Виктории. Смотрите, как он умеет… Джек, дай лапу!

Под аплодисменты и смех близнецов спаниель послушно выполнил команду, но Ильицкий не унимался:

– Да не эту, а левую! – И пес так же послушно подал левую. – Конни, хочешь тоже попробовать?

Смотреть и дальше, как Ильицкий бессовестно использует детей в своих грязных интригах, было выше моих сил… он даже не поленился выучиться различать близнецов! У меня, например, в свое время ушла неделя, чтобы точно разобраться, кто из них Никки, а кто Конни. А потом еще две, чтобы пресечь их попытки снова меня запутать…

Так что сейчас я, почти в голос фыркнув, отвернулась, чтобы направиться к экипажу Афанасия Никитича.

– Куда же вы, Лидия Гавриловна, вы разве с нами не поедете? – не дал мне сделать и двух шагов Ильицкий.

– Нет, у вашего Джека слишком грязные лапы. Боюсь, он испачкает мне юбку.

– Не слушай, Джек, ты просто лапочка… – Мари снова принялась тискать пса, – m-lle Тальянова, видимо, просто не любит собак.

– M-lle Тальянова больше любит мышей и крыс, – громким шепотом поведал Ильицкому Митрофанушка.

Я злилась, но делала вид, что не слышу. Себе в спину я ожидала услышать замечание Ильицкого, что Лидия Гавриловна, наверное, еще любит змей, своих сестер по духу, или что-то столь же остроумное.

Однако он сказал другое.

– Крыс? Почему крыс? – спросил Ильицкий так, будто и впрямь не понял.

– Ну… – замялся Митрофанушка.

– Серж хотел сказать, – помогла брату Мари, – что они с мальчиками однажды подарили m-lle Тальяновой крысу… и ей очень понравилось.

Все трое мальчишек снова захихикали, правда, уже не так уверенно.

– Странный подарок… – задумчиво произнес Ильицкий. – Мужчины женщинам обычно дарят цветы, украшения… щенков. Но чтоб крысу? Ей точно понравилось?

– Ну да… кажется… – отозвался Митрофанушка еще менее уверенно и, похоже, уже жалел, что завел разговор.

– Ну, тогда славно. А то я едва не подумал, что вы, ребята, эту крысу своей гувернантке в ридикюль подбросили… Рад, что ошибся на ваш счет, юные господа. – И, повысив голос, чтобы до меня докричаться, уточнил: – Лидия Гавриловна, вы точно с нами не поедете?

Даже после всего сказанного им лапы у его собаки не стали менее грязными.

– Нет, благодарю! – отозвалась я без улыбки и воспользовалась помощью Жоржика, чтобы войти в карету.

– Да-да, Лидочку мы вам не отдадим… – поддержал меня Полесов, – а детишки пускай с вами, Евгений Иванович, едут, если хотят. Катюша за ними присмотрит.

И уже через мгновение я оказалась прижатой к стенке кареты Жоржем Полесовым. Напротив сидела его жена. Приговаривая, что в тесноте да не в обиде, Георгий Павлович прижимался ко мне еще плотнее, противно шевелил усами и всю дорогу дышал мне в щеку…

Глава XXI

Березовое, деревня графа Курбатова, находилась в трех часах езды от Москвы и стояла на самом берегу Истры ^[38]. Возможно, ближе к лету это место и становилось живописным, но сейчас, в марте, взору открывались только голые черные деревья – березы, как ни странно – да сугробы по пояс. Снега даже на самой проселочной дороге было достаточно, впору ехать на санях.

Сам дом был деревянным, одноэтажным и не в пример скромнее, чем городской особняк графа.

– Одно слово – дача, – развел руками Курбатов, как будто извиняясь перед Полесовыми, которые, судя по всему, здесь еще не бывали. – Я на лето всегда стараюсь в имение под Воронежем выехать, а пока в городе, хоть на пару деньков сюда выбираюсь, когда очень уж от людей устаю.

Я взглянула на графа с удивлением: он и так жил сычом в своем особняке в Москве, почти не посещая гостей и никого не принимая – и, оказывается, все равно уставал от людей. Занятно.

– …а здесь мне рады, – продолжал Афанасий Никитич, – комнаты всегда прибраны – будто меня и ждут. Алекса сюда обычно и калачом не заманишь, а я Березовое люблю… воздух-то здесь какой, Еленочка!

И они вместе, почти синхронно вдохнули полной грудью с блаженными улыбками на лицах.

– Навозом пахнет… – тоже вдохнул Алекс и поморщился. – Предлагаю пройти в дом. Надеюсь, там хоть немного чище.

– А когда мы поедем на стрельбище? – Мари таки не забыла об официальной причине поездки. – Может быть, сначала постреляем, а потом уже все эти les promenades et conversations ^[39]?

– Вам следует зайти в дом, чтобы хотя бы одеться теплее, Мари, – заметила я, – сегодня ветрено.

– Да, Мари, и не забудьте надеть перчатки! – с усмешкой добавил Алекс.

– Я уже говорила вам, что я не белоручка! – вспыхнула моя воспитанница, а тот только рассмеялся.

***