Гузи-гузи

Кристина удивленно качнула головой и передвинула вилкой остатки рыбы на тарелке.

— А вот я, кажется, до сих пор не ощутила себя личностью, наверное это инфантилизм.

— Уже то, что вы так свободно критикуете себя, говорит о том, что как личность вы состоялись, — подбодрил ее Алискер. — Могу я узнать, чем вы занимаетесь?

— Я домохозяйка, — печально ответила она и, допив вино, красивым движением опустила фужер на стол.

— Ваш муж — деспот?

— Скорее нет, хотя он занимает довольно высокое положение и привык руководить людьми. Мной же очень трудно командовать, но дело даже не в этом. Просто я его не люблю и никогда не любила…

Она опустила глаза, потом подняла их, неловко улыбаясь, и от этого ее гордая красота потеплела.

Чего, собственно, он хотел от нее? В этом-то он отдавал себе отчет. Но вот как быть с его поручением? Подойдя к Кристине, он тем самым сделал почти невозможным продолжение наблюдения. Конечно, завтра можно посадить ей на хвост кого-то другого, но почему-то ему этого делать не хотелось. А с другой стороны, заключил он с мудростью восточного человека, его личный интерес и знакомство с Кристиной могут сыграть важную роль в добывании необходимой информации, которую простым наблюдением не обнаружишь.

— Вы часто здесь бываете? — Алискер решил, что пора сменить тему и говорить о вещах более простых и конкретных.

— Не очень.

— У меня есть предложение. Вам нужно немного развеяться, а у меня дома есть бутылка отличного коньяка, но это только в том случае, если у вас нет больше никаких дел, ну как?

— У вас широкая кровать? — невозмутимо, глядя в упор на него, спросила Кристина.

Надо отдать Мамедову должное, хоть он и не ожидал такого прямого вопроса, он быстро справился со своим замешательством и, выдержав ее взгляд, лукаво улыбнулся.

— И чистые простыни…

* * *

«Я уже второй раз за последний час набирала Алискера, но доступ к его мобильному был закрыт. Что могло с ним случиться? Это же обычная слежка, причем, за людьми, которые ничего такого не ожидают. Алискер же был мастером своего дела и, хотя имел запоминающуюся внешность, мог довольно ловко мимикрировать. В этом отношении можно было за него не беспокоиться.

Но ведь телефон-то отключен!

Я набрала Толкушкина.

— Валера, ты можешь разговаривать?

— Да, скорее всего, я просижу здесь до самого вечера.

— Где здесь, Валера? — требовательно спросила я.

— А, ну да, — спохватился Толкушкин, — я у „Турбины“, сторожу Вячеслава Буторина, который после обеда в кафе „Венеция“ отправился на работу.

— Понятно. Ты не знаешь, что с Алискером? У него телефон не отвечает.

— Он остался присматривать за знойной брюнеткой в той же „Венеции“, после этого я его не слышал.

— Хорошо, отбой.

В дверь постучали.

— Входите.

Появился Маркелов.

— Валентина Андреевна, Тема звонил Славе. Они договорились с ним встретиться на даче.

— На чьей даче и когда?

— На даче Буторина, после семи. Он там собирается сегодня ночевать.

— Спасибо, Вадик. Это все?

— Все.

Сутулясь, Маркелов направился к выходу».

* * *

Они занимались любовью со страстным ожесточением. С того момента, когда в прихожей Алискер расстегнул тонкий ремешок и молнию на брюках Кристины и сунул руку во влажное тепло между ее ног, она позволяла делать с собой все что угодно. Куда девались ее безучастный вид и апатия! Ее сильное, гибкое тело было на удивление послушным и изобретательным. Когда, наконец, они оба выбились из сил, Алискер вспомнил про коньяк.

— А как насчет выпивки? — усталый и разомлевший Алискер поглаживал рукой правую грудь Кристины.

— Ты — идеальный любовник, — она повернула к нему голову и благодарно посмотрела на него затуманенными глазами, — а что касается выпивки, я бы выпила лучше вина.

— О`кей, — Алискер осторожно высвободился из ласкового плена ее рук и, как был, голым отправился на кухню.

Посетив заодно и ванную, он, глядя через плечо, на мгновение застыл перед громадным зеркалом. На его смуглой спине красовались тонкие отметины от Кристининых ноготков. «Да, правду говорят, что брюнетки темпераментнее блондинок», — удовлетворенно подумал Алискер и почувствовал новый сладостно-томительный прилив возбуждения.

Когда он вернулся с откупоренной бутылкой и фужерами, Кристина лежала на животе. Мамедов был не в силах справиться с искушением и, не говоря ни слова, накрыл ее сверху своим мускулистым телом, обхватив руками ее точеные запястья.

— Встань на коленочки, — жарко и умоляюще зашептал он ей в ухо. Его голос был хриплым от желания.

Кристина кокетливо посопротивлялась, но вскоре уступила.

* * *

«Куда же запропастился Алискер?» — недоумевала Вершинина, сидя на общекайзеровской летучке, которую проводил Мещеряков.

«Неужто прохлаждается с той красоткой, о которой говорил Толкушкин? Ну, я ему всыплю.»

В этот момент сотовой, мирно покоящийся на ее коленях, требовательно запиликал.

— Михаил Анатольевич, — тихо сказала Валандра, — я на секунду, — она кивнула в сторону двери.

— Давай, — лаконично разрешил шеф и продолжил торжественный спич.

Выйдя в коридор, Вершинина приникла к трубке.

— Слушаю.

— Толкушкин беспокоит.

«Легок на помине!»

— Что у тебя, Валера?