Гузи-гузи

— Давайте сразу определимся, — продолжая сидеть нога на ногу, Буторин с непонятным вниманием воззрился на носок своего ботинка, — вы больше не будете интересоваться кассетной записью, и мы немедленно перейдем к делу. Я обещаю рассказать вам все, что может хоть как-то помочь вашему расследованию. Вы можете спрашивать меня о чем угодно, только не о том, что на пленке. Даже в случае неудачи я гарантирую достойную оплату вашего труда.

Буторин поднял глаза и прошелся испытующим взглядом по непроницаемому лицу Валандры. Вершинина поняла, что настаивать бесполезно: перед ней был не то что упрямый осел, — неприступная крепость.

— Очень жаль, что вы отказываетесь сказать, что на пленке… — сказала она, обдумывая ситуацию и мысленно призывая мещеряковское самообладание с не меньшим пылом, чем Гамлет — тень своего отца. — Тогда я поделюсь с вами своими соображениями. Не оставляет никаких сомнений тот факт, что похитителю кассеты было известно ее местонахождение. Он проник на вашу дачу с целью выкрасть ее у вас. Таким образом, он в курсе содержания кассеты и по достоинству оценил его, если отважился на такой поступок, как кража из помещения, находящегося на сигнализации. Он располагал мизером времени, чтобы осуществить свой план.

— Вы полагаете, что это кто-то из моих знакомых? — не вытерпел Буторин.

— Вам нельзя отказать в проницательности, — решила слегка поддеть Валандра этого спесивого господина, — человек, укравший кассету либо относится к числу ваших врагов или соперников, либо к той категории людей, которых вы считаете своими друзьями или приятелями. Возможно, эти последние хотели вам просто отомстить — не исключено, что был прецедент, когда вы их обошли или чем-то расстроили. Кроме того, мотивом действия вора могло быть банальное желание что-нибудь заработать на этой кассете. Я склонна допустить, что в этом случае сумма была бы не маленькой — содержание кассеты стоит того, если вы так твердо отказались сообщить мне…

— Давайте не будем возвращаться к тому, о чем решили больше не говорить… — Буторин недовольно посмотрел на Вершинину, в его голосе зазвучали металлические нотки.

— Я не понимаю вас, ведь в ходе расследования все равно выяснится, что на кассете. Вы, по крайней мере, должны описать, как эта кассета выглядит — мы не можем искать невидимку.

— Обычная кассета. Единственное, что в ней необычного, так это какая-то глупая надпись на ней. Не знаю, как это читается, а выглядит вот так.

Он пододвинул к себе чистый лист бумаги, лежащий на столе, и написал на нем «gouzi-gouzis».

— Кассета с самого начала принадлежала вам?

— Что вы имеете в виду?! — с вызовом спросил Буторин, точно вопрос Вершининой оскорбил его.

— Я подумала, если человек говорит о чем-то как о глупом, то он меньше всего склонен иметь в виду самого себя. — Вершинина усмехнулась.

— Я вас не понимаю… — Буторин приподнял свой и без того выпирающий подбородок.

— Определенной категории людей самокритичность не свойственна…

— На что вы намекаете? — раздраженно спросил Буторин, кривя лицо в презрительной гримасе.

— На то, что «любовь к себе — это роман, длящийся всю жизнь», — смело процитировала вслух Вершинина своего любимого Ларошфуко, а про себя обратилась к более резкой выдержке из Монтеня: «Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого — о других».

— Вы упрекаете меня в излишнем самомнении?

— Избави Бог. Я просто позволила себе сделать некоторое философское обобщение, не без помощи моих друзей-моралистов, конечно. Так каким же образом кассета попала к вам? — Вершинина спокойно вернулась к главной теме разговора и, вставив сигарету в угол рта, взяла настольную зажигалку, изображающую дракона с разверстой пастью, из которой при нажатии на кнопку вырывалось пламя. Этот милый «дракоша», как ласково называла его Валандра, был одной из ее любимых вещиц.

— Это моя кассета, — опять проявил досадную несговорчивость Буторин.

Трудный клиент! — подумал Алискер, искренне восхищаясь хладнокровной выдержкой своей начальницы.

— Игорь Семенович, — с укоризной в голосе сказала Валандра, в глубине души которой зрело желание послать Игоря Семеновича к чертям собачьим, — если вы и дальше будете скрывать важные факты, поле поисков заметно сузиться, а в этом случае я вообще не могу гарантировать положительного результата.

— Хорошо, эта кассета, как вы выразились, не была с самого начала моей, она недавно попала ко мне. — Буторин говорил сквозь зубы, как буд-то делал одолжение.

— При каких обстоятельствах она к вам попала? — не унималась Валандра.

— При мистических, — Игорь Семенович, наконец, показал, что и ему в определенные моменты не чуждо чувство юмора, — не будем это обсуждать.

Опять зубы показывает, — недовольно отметила про себя Валандра.

— На кассете компромат? — прямо спросила Валентина Андреевна.

— С чего вы взяли? — изобразил недоумение Буторин.

— А с чего бы вы стали так ей дорожить? — в тон ему ответила Валандра.

— Там важная информация… — неуверенно сказал Игорь Семенович.