Гвардейцы Сталинграда идут на запад

Учитывая, что в предшествующих боях противник был сильно потрепан, что он начал отводить свои танковые части в глубину обороны, а возможно, готовил их и на эвакуацию с плацдарма, то есть намечался чистый прорыв обороны противника, удар танковым и механизированным корпусами получал законное право. Оба корпуса намечалось ввести в бой одновременно с продвижением стрелковых частей 8-й гвардейской армии на правом и левом флангах прорыва. Координация действий этих соединений и стрелковых частей армии была возложена на меня, как на командующего армией прорыва.

Задачи на ночной штурм 3-й гвардейской и 12-й армиям ставил командующий фронтом.

Что нас привлекало в плане ночного наступления, кроме обычных преимуществ, который давал ночной бой? Прежде всего, безусловная внезапность. Ночное наступление силами целого фронта — явление необычное. Крупные ночные сражения велись довольно часто в ходе Великой Отечественной войны, но силами трех армий, танкового и механизированного корпусов сражения не велись. Стало быть, немецкое командование не сразу, не в первый же момент удара догадается, что весь фронт перешел в наступление, поэтому не сможет должным образом сориентироваться, пропустит нужный момент для маневрирования резервами, и мы сможем осуществить решительный прорыв к городу.

План ночного наступления требовал быстрых и энергичных действий от всех командиров и их штабов. На разработку плана для армии у нас ушло с генералом В. Я. Владимировым не более 40 минут. Члены Военного совета армии с офицерами штаба сейчас же отправились по корпусам и дивизиям, чтобы довести план ночного наступления до каждого командира. На мне еще лежала обязанность отработать взаимодействие 29-го гвардейского стрелкового корпуса с 1-м гвардейским мехкорпусом Руссиянова, а также взаимодействие 33-го стрелкового корпуса с 23-м танковым корпусом генерала Пушкина. На командные пункты стрелковых корпусов были приглашены генералы И. Н. Руссиянов и Е. Г. Пушкин. Сначала мы рассмотрели и отработали взаимодействие с генералами Я. С. Фокановым и И. Н. Руссияновым, затем я переехал на командный пункт к генералу А. И. Семенову. Там мы вместе с Е. Г. Пушкиным составили совместный план ночных действий.

К 20 часам вечера в основных чертах все было подготовлено для ночного наступления. Я вернулся на свой командный пункт в поселок Червоноармейское. Подписал самые необходимые распоряжения и сейчас же со своими непосредственными помощниками выехал в дивизии, чтобы оттуда руководить ночным боем. На командном пункте оставил начальника штаба армии генерала В. Я. Владимирова.

Близился час короткого ночного артналета на позиции противника. Мы разъезжали по позициям с командующим 17-й воздушной армии. В. А. Судец приехал к нам, к «наземникам» в гости, поскольку ночью авиация могла вести лишь ограниченные действия.

До войны Владимир Александрович командовал авиационным соединением на аэродроме Мокрое, совсем неподалеку от Запорожья. Уходя на фронт в 1941 году, он запер свою квартиру на ключ и с той поры ни разу там не бывал. Семьи его тогда в Запорожье не было. Он показал мне ключ, который с тех пор все время носил в кармане. Решил с первыми частями войти в бывший авиационный городок Мокрое, отпереть ключом свою квартиру и, как он выражался, «справить новоселье». На это «новоселье» он усиленно приглашал всех своих фронтовых товарищей. Мы охотно приняли его приглашение, хотя я, например, был уверен, что к своему ключу он не найдет ни замка, ни двери, ни квартиры…

Стояла лунная ночь. С минуту на минуту должен начаться артиллерийский налет. Мы уже побывали с Владимиром Александровичем в нескольких дивизиях. Заехали к командиру 27-й гвардейской стрелковой дивизии Глебову. Он… спал. Через несколько минут его части перейдут в наступление, а он спит! Нам с Владимиром Александровичем стоило немалых усилий разбудить генерала. Четверо суток не спал человек. Владимир Александрович и его пригласил на «новоселье». Но и приглашение не оживило Глебова. Он отдал в полусне все необходимые распоряжения и, стоя, заснул. Случается и такое… Человеческие силы имеют свой предел.

В 21.50 минут небо сзади нас и спереди разверзлось. Всполыхнулось багровыми и оранжевыми отсветами — артиллерия фронта открыла огонь. Все слилось в один сплошной и безразрывный гул и грохот. Огненными струями пронеслись снаряды реактивных минометов. Через десять минут артналет прекратился. В глухой тишине, после артналета, было слышно, как урчат танковые моторы, скрежещут гусеницы. Танки на полной скорости, с зажженными фарами, неся на себе десантников, устремились на ослепленного врага.

И вот уже гремит русское «ура!» в глубине позиций противника.

Несколько минут — и наши танки исчезли из пределов видимости.

За танками спешили артиллеристы, их намного обогнали стрелки. Коротким ударом наши войска выбили противника с позиций второго оборонительного обвода.