Гвардии «Катюша»

Возник вопрос о выборе огневой позиции. Местность на этом участке фронта равнинная, открытая. Готовить огневые позиции в нескольких сотнях метров от противника было невозможно. Единственно правильным, хотя и рискованным выходом, было попытаться вновь использовать овраг, из которого нанесли удар по Старо-Панову. Так и решили. Очень скрытно, ночами, без шума огневые позиции в овраге были приведены в порядок. Установлены и наведены на Урицк рамы. Вновь проделана утомительная, тяжелая работа по скрытной переноске и установке мин. Утром 30 июля 1942 года прогремел второй залп. И на этот раз он дал превосходные результаты: укрепления врага в районе падения мин были буквально сметены. Достаточно сказать, что в это летнее безветренное июльское утро красная кирпичная пыль от разбитых залпом укреплений Урицка держалась в воздухе свыше двух часов. Вновь после залпа противник обрушил лавину огня на пустой овраг. Гитлеровцы долго помнили место, откуда дважды по ним были нанесены такие тяжелые удары: в течение длительного времени они ежедневно производили артналеты по оврагу.

В августе резко обострилась обстановка в районе нашего плацдарма на левом берегу Невы, на так называемом Невском «пятачке».

Занятый еще в сентябре 1941 года, когда наши войска с помощью переправ, наведенных саперами генерала Б. В. Бычевского, форсировали Неву и, завязав бой с противником, закрепились на левом берегу, в районе Московской Дубровки, этот кусочек территории упорно удерживался нашими частями.

Значение занятого плацдарма для прорыва блокады города было очень важно. Немцы это прекрасно понимали и делали все, чтобы сбросить с левобережья героический гарнизон Невского «пятачка». Авиация и артиллерия врага непрерывно обрабатывали огнем и металлом эту многострадальную землю, стараясь уничтожить ее защитников. Но Невский «пятачок» жил, и справиться с его гарнизоном, отделенным от основных войск фронта широкой многоводной Невой, противник не мог.

В августе стало известно, что враг решил нанести мощный концентрированный удар и ликвидировать наш плацдарм на левом берегу Невы. Нужно было упредить врага и сорвать его планы.

Получив распоряжение от генерала Г. Ф. Одинцова, дивизион перебазировался под Невскую Дубровку, в район действия Невской оперативной группы. Передо мной была поставлена задача нанести огневой удар по скоплению вражеских войск и техники, которые сосредоточивались в районе развилки дорог Арбузово — Рабочий поселок № 6 — 1-й городок для последующего удара в район Невского «пятачка».

Обстановка под Невской Дубровкой все больше накалялась и стала очень напряженной. Враг наращивал частоту бомбежек и обстрелов Бумкомбината на правом берегу Невы: на месте бывшего здесь некогда густого смешанного леса с симпатичными полянами сплошь и рядом торчали лишь пни различной высоты, громоздились обломки деревьев, срезанных снарядами и бомбами. На опушке одной из таких лесных полян, стараясь не нарушать хаотического нагромождения поваленных деревьев, и встал на огневую позицию дивизион М-28.

В назначенное время прогремел залп, сразу же после него наши Илы пошли на штурмовку скоплений противника, а артиллерия открыла беглый огонь. Вражеская операция по ликвидации Невского «пятачка» была сорвана.

Через очень короткий промежуток времени после залпа немцы открыли огонь по нашим огневым позициям, но особенно интенсивно повели обстрел бревенчатого настила между шоссейной дорогой и лесом. Я не мог сначала понять, чем фашистам досадил этот бревенчатый настил. Но вот воздух наполнился шумом летящих самолетов. Появилась первая волна бомбардировщиков Ю-88, которые один за другим начали пикировать на все тот же бревенчатый настил. А следующие за этой волной самолеты начали бомбить весь район от опушки леса до шоссе. Грохот разрывов сотрясал всю округу. Бомбы ломали бревна настила, поднимая высокие фонтаны грязи, покрывая грунт глубокими воронками, которые тут же заполнялись болотной жижей. Все стало ясно! Немцы, очевидно, принимали подразделение тяжелых минометов М-28 за наши прославленные «катюши» М-13 — подвижные установки, смонтированные на автомобильных шасси.

Враг полагал, что, разрушив настил через заболоченный участок, он сумеет поймать дивизион в ловушку и уничтожить его в лесу, из которого последовал залп.

Можно предположить, что немцев ввел в заблуждение их «костыль» — самолет-разведчик, который рано утром неоднократно пролетал над этим районом и, судя по характеру полета, производил аэрофотосъемку. Вероятно, был заснят и сделанный накануне вечером настил, и след колес на сыром грунте от наших автомашин ЗИС-5, которые ночью подвезли к лесу снаряды М-28 (оттуда на ОП их доставляли на руках), и, разгрузившись, по той же колее через настил возвращались на шоссе и далее в тыл.