Гвардия Хаоса (СИ)

— То есть суть в том, чтобы не растеряться в критической ситуации?

— Верно, — улыбнулся Кенсэй. — Ты сегодня без меча одолела могучего противника. Нужен ли он тебе вообще?

— Ты сам предложил позаниматься, — обиделась девушка, возвращая меч деду.

— Я предложил тебе вкратце ознакомиться с путем меча, — возразил Кенсэй, — Чтобы ты смогла понять кое-что важное.

— Не курю, как связаны способность заставить противника совершить выгодное тебе действие и умение сражаться мечом так, как будто у тебя нет меча. А-а, дошло! Но это же думать надо, оценивать, ждать, действовать вовремя…

— У тебя получится, — и Кенсэй нежно провел рукой по ее красной макушке.

Глава 57. Грусть

В тот момент, когда Кенсэй начал учить Юрику держать меч, Дженази ощутил неподалеку легкое дыхание Волчьей Зимы. Это происходит только в том случае, когда г'ата пересекают черту между мирами, но запаха сородича он не ощутил, и это стало причиной острого любопытства. Дженази заподозрил очередную ловушку Саи, но сбежать, не убедившись в этом, сделало бы его параноиком. И никакие оправдания тут бы уже не помогли.

Пройдя по теплому песку почти километр, он нашел место прорыва родной ему энергии, и обнаружил цепочку знакомых следов. И понял, почему не почувствовал не только запах г'ата, но и вообще чей-либо.

У Белгорро не было запаха.

— Привет, — сказал Дженази, и шестеренки в его голове заработали с космической скоростью.

— Привет, — Белгорро заметил каменное выражение лица старого товарища и смутился, хотя и не подал виду. — Тут это, понимаешь, ситуация такая… Не то, чтобы меня заставили, просто мне нужно было узнать кое-что важное, а в обмен я пообещал, что уговорю тебя встретиться с одной славной девчушкой…

— Сая, — мрачно ответил Дженази. — Ты не понимаешь, о чем просишь, старый друг.

— О нет, наоборот, я теперь очень много понимаю, — возразил Белгорро. — Мне показали и рассказали удивительные вещи, после которых я пересмотрел отдельные моменты нашего общего прошлого. И теперь знаю, что у тебя было предназначение, от которого ты отвернулся и стал Гвардейцем. Так же, как и я. Оказывается, ярмиров создали г'ата, и я даже знаю имя своего творца. Шабаку. Знаешь его?

— Нет, — покачал головой Дженази. — Но слышал кое-что. Он один из великих отступников и враг любого истинного г'ата. Правда, брат, который сказал мне это, не вызвал у меня большой симпатии. Похоже, внутри моего народа существуют определенные разногласия. В которых я не хочу разбираться. Я убиваю шикчизо. Этого достаточно.

— Возможно, ты ошибаешься, — осторожно произнес Белгорро. — Почему бы тебе просто не поговорить с сестрой на эту тему? Я видел такое, о чем ты, похоже, даже не догадываешься.

— Возможно, — не стал спорить Дженази. — Но что будет с этим городом, если наш диалог будет протекать, скажем так, в агрессивном ключе?

— А что за город? — спросил Ранфарг, озираясь по сторонам и не обнаруживая признаков человеческого жилья, скрытого сейчас за каменистым обрывом берега.

— Креслан.

— Далековато меня занесло… Ну, этот город пережил то сражение между нами и Небесными Городами. Двух задиристых г'ата тоже переживет.

— Какое-то безответственное отношение у тебя к беззащитным людям.

— Просто я доверяю тебе и Сае. Пожалуйста, Дженази, выслушай ее. Хотя бы минуту.

— Об этом не может быть и речи, — Дженази начал злиться.

— Да ты боишься, — хмыкнул ярмир. — Но она не так сильна, мой бой с ней закончился ничьей.

Внимательный взгляд г'ата заставил его отвести глаза в сторону.

— Ну, почти ничьей. Я был близок…

— Ты не понимаешь. Я боюсь Саю не потому, что она может оказаться сильнее меня. Я… подвел ее. Мне не страшно. Мне стыдно. Я виноват перед ней.

— В чем? — изумился Белгорро.

— В том, что стал таким, как есть.

— И ты просто бежишь от нее. Как последний трус.

— Вот уже больше ста лет, — печально кивнул Дженази.

— Может быть, пора остановится? Решить эту проблему?

— Не чувствую большой необходимости…

И между ними повисла тишина. Первым ее нарушил Дженази.

— Хорошо. Ладно. Я встречусь с Саей. Пусть… приходит.

Реальность задрожала, по ней прошли волны, которые исказили небо, море и песок — и оставили нетронутыми. Словно это был обман зрения, внезапная галлюцинация. Разве можно нарезать воду ломтиками, завязать узлом горизонт и подбросить в ладони, словно мячик, солнце? Только в собственном воображении. Или…