Гвардия Хаоса (СИ)

Мир успокоился и Сая пришла, шагнув сквозь барьер между мирами и оказавшись на белом песке, у самой границы накатывающих на него пенистых волн. Словно слышала их разговор от начала и до конца. Она была безоружна, и смущена своей безоружностью — даже каменного ножа не было на поясе. Дженази вздрогнул, увидев ее такой. Он не видел сестру больше двухсот лет и запомнил волевой и независимой воительницей, нежной и мягкой только внутри, в области рядом с сердцем, куда впустила его по непонятным для него причинам. Это она сделала его г'ата. Дала второе рождение. Больше, чем сестра по крови, больше, чем просто г'ата. Она открыла ему новый мир и дала бессмертие. Новое имя. Дженази. Он Дженази, потому что г'ата не может жить под прежним именем, и следуя этой же традиции, он назвал незнакомую ему девушку Ришари, когда делился с ней священной кровью — точно так же, как Сая поступила с ним. Она совершила ошибку тогда, давным-давно, на берегу маленького острова Эко.

— Давно не виделись, Дженази, — Сая выглядела совершенно беззащитной. В ней не было ни намека на желание сражаться. И его сердце билось часто-часто, готовое разорваться на части от любви и нежности. Он никогда не прекращал любить ее. И тосковать по ее улыбке. Но время помогло задвинуть ее образ глубоко в память. Но сейчас все тщательно скрываемые — от самого себя — чувства проснулись и явились своему владельцу. Например, слезы радости.

«Прочь!» — рыкнул он на них мысленно, чувствуя, как щиплет в уголках глаз.

Помогло.

— Белгорро, оставь нас, — с трудом произнес г'ата, не отводя взгляда от старшей сестры. — Если пойдешь по моим следам, то найдешь Кенсэя и ребят.

— Боюсь, у меня нет на это времени, — ответил Ранфарг. — Есть целая куча дел, которые нужно безотлагательно решать. Удачи, — и он скрылся из виду, одним прыжком взобравшись на вершину обрывистого берега. Но звук его быстрых шагов раздался не сразу — он стоял еще некоторое время наверху, над чем-то размышляя.

И вот Сая и Дженази остались одни. Девушка смотрела в сторону горизонта, на сине-зеленой море и ясное голубое небо. На нем не было ни облачка, ветер унес те зачатки грозы, которую Дженази готовил на всякий случай, когда понял, что в Креслане находится противник.

— Здесь очень тихо, — произнесла Сая.

Дженази прислушался. У всех г'ата гениальный слух, от которого не утаится даже человеческое сердцебиение на расстоянии многих километров. По настоящему тихо для них может быть только в вакууме. За пределами Волчьей Зимы мозг сознательно ограничивает эту способность, оставляя обработку невероятного количества информации подсознанию. Населенные миры слишком шумные для них. Например, этот город в километре отсюда. Сорок три тысячи сто двадцать четыре человека, шесть тысяч пятьсот сорок две кошки, пять тысяч девятьсот семь собак… Их дыхание, их сердцебиение, издаваемые ими звуки… Лучше не слышать.

— Таких миров очень мало. Обычно куда бы я не пришла, где-то на планете обязательно идет война. Сражение между двумя сторонами. В любой момент времени кто-то кого-то убивает по приказу командира. Затишья… Такие редкие. Ты представляешь, Дженази, сейчас, в этот миг, на поля сражений не льется кровь. И уже так долго…

— Пару минут, — ответил ей Дженази, потрясенный тем, что Сая слышит весь мир и может говорить ему об этом. — Подожди, сейчас начнется. Где-нибудь.

«Невероятно».

— Да, ты прав… — расстроилась Сая через полминуты. — Корсары напали на торговое судно. Там, — указала она пальцем на восток, — в море Архипелага.

— Всех не спасешь, — ответил Дженази. И это была еще одна причина, чтобы не использовать невероятный слух. Каждую секунду кто-то где-то умирал в этом огромном мире.

— Да. Поэтому мы должны сосредоточиться на своей главной задаче — уничтожении шикчизо. Идем со мной, Дженази, — Сая протянула ему свою тонкую руку. — Ты слишком долго находился в одиночестве. Пора вернуться домой.

— Ты злишься на меня? Скажи честно? — неожиданно пылко спросил Дженази. — Я убивал, пользуясь своим превосходством над смертными, менял их судьбы. Ранил сестру-г'ата. Стал чудовищем. Я не могу не заслуживать наказания.

Сая подошла к брату и взяла его за руку. Очень нежно коснулась его щеки, и Дженази, следуя безмолвной просьбе, опустился на колени, чтобы она смогла обнять его и прижать к своей груди.

— А чего ты боишься, Дженази? Что можно у тебя отнять, чтобы возместить причиненную тобой боль? Что заставит тебя страдать так же, как тысячи павших от твоей руки? Ты знаешь?

— Ничто в этом мире, — ответил он, чувствуя успокаивающее прикосновение пальцев к свои волосам. — Смерть.

— Но ты никогда и никому не дашь себя убить. Потому что ты г'ата. Тогда вернись в Стаю и сражайся. Истреби шикчизо. Может быть, тогда тебе станет легче.

— Не станет.

— Ты хотя бы попробуй…

Дженази ощутил это — приближение Волчьей Зимы и прошедшую по реальности зыбь, которая готова была поглотить их и вернуть во вселенную вьюг и снежных пустынь. И он не позволил этому случиться.