Гвардия Хаоса (СИ)

Волны с тихим шелестом накатывались на песок, одна за другой. Вот уже пятая по счету отступила назад в море, уступая место шестой, а Юрика все никак не могла подобрать слов для ответа. Что она могла ему сказать? Как одиноко ей было в приюте? Что она уже научилась жить без семьи? Или что лучше поздно, чем никогда, и упущенное можно наверстать, начиная с сегодняшнего дня? Ведь сегодня было так здорово. Она познакомилась с дедом меньше суток назад и уже успела привязаться к нему, хотя этот пляж и это время были первой возможностью просто пообщаться с ним. Он и Дженази с виду были ровесниками, парнями лет двадцати пяти, но если в глазах дяди порой проскакивал груз прожитых веков, особенно в те моменты, когда он улыбался, то Кенсэй веселился от души, искренне. Юрика поняла, что дед непосредственный человек, веселый даже. Не стареющий даже в душе. Более того, в иные моменты он даже казался моложе, чем выглядел.

Возможно, что с детьми и подростками ему было гораздо проще общаться, чем со взрослыми.

Юрика подумала о том, как же сильно ей не повезло, что его не было рядом последние шестнадцать лет, и ей захотелось заплакать. Уже не детская, но и не взрослая обида на злую судьбу, и слова «что не случись — все к лучшему» никак не могли сейчас помочь. Но девушка уже пообещала однажды больше не плакать, и сдержала свое слово. Но комок в горле застрял прочный. Каменный.

Кенсэй обнял внучку и крепко прижал к себе. Юрика с толикой злости подумала о том, что у него и дяди один и тот же метод заглаживания собственной вины перед младшими членами семьи, но этот метод работал, и ее сердце растаяло. Сейчас дед был самым сильным и самым надежным, а она — самой защищенной во Вселенной девчонкой. Единственное, что она теперь могла сделать — не думать о том, что такие мгновения не бесконечны. Быть счастливой так трудно…

— Расскажи об отце, — только и смогла попросить она через бесконечно-блаженные десять минут. — Хоть немножко…

***

— Дядя, ты идешь? — спросила Юрика, когда Кенсэй объявил о намерении пойти Крестовым походом на ближайшую приличную гостиницу. Бодрым шагом они направились в сторону города, но Дженази даже не шевельнулся, продолжая истуканом сидеть на песке и смотреть на ночные волны.

— Я вас потом догоню, — ответил он повернувшись, и подтвердил свое обещание улыбкой.

«Совсем все плохо,» — подумала девушка и бросила красноречивый взгляд в сторону Виктории. Она не хотела сейчас даже на шаг отходить от Кенсэя и надеялась, что племянница не оставит Дженази вот так, одного. Только сейчас до Юрики дошло, что дядя за все это время обменялся с ними всего парой-тройкой фраз, замкнувшись в себе по совершенно непонятной причине.

Виктория точно так же взглядом ответила, что за двести лет человек просто обязан научиться самостоятельно возвращать свое душевное равновесие, и лучшее, что они могут сейчас предпринять, так это просто оставить его в покое. Нет, если шестнадцатилетняя девчонка сможет подобрать слова, которые уберут это выражение вселенской скорби с его лица, то пожалуйста, ей и карты в руки, и слава самого лучшего в мире психолога.

Юрика приняла вызов и осталась.

Преодолеть внутренний трепет перед могущественным дядей было совсем не просто, но она справилась, и Дженази до глубины души удивился, когда племянница навалилась на его спину и повисла на шее, задавая свой вопрос, требовавший безотлагательного ответа:

— Что случилось?

— Море, — произнес он. Тело его оставалось твердым, словно сталь, даже когда Юрика положила подбородок на его макушку. Белые волосы оказались неожиданно жесткими, но она решила не обращать на это внимания.

— Что не так с морем?

— За ним — Судо. Прошлое. Самая жестокая война в истории этого мира. Она началась сто тридцать пять лет назад и длилась десять лет. Чинкуэда поднял знамя борьбы против Небесных Городов, гражданские войны охватили все страны континента. Линий фронтов было больше, чем государственных границ. Десятки миллионов погибли.

— Подожди… Чинкуэда — это тот самый, которому ты помогал армиями руководить. То есть не только ты — Гвардия Хаоса. Только не говори, что…

— Если бы не мы, паренек погиб бы в первые недели своего восстания. И мир остался бы прежним.

— А он был лучше, чем сейчас? — удивилась Юрика.

Дженази к чему-то прислушался.

— Сейчас никто не использует окопы и блиндажи, и никто не подрывается на минных полях. Не гремит артиллерия и не разрываются снаряды бомбардировщиков. Но люди продолжают убивать друг друга. Пистолеты, винтовки, ножи, мечи, копья и стрелы. Камни и кулаки.

— Бытовуха и бандитские разборки?

— Да.

— А войн нет? — уточнила девушка.

— На Внешних островах тысячи племен и народов, сотни мелких княжеств. Они никогда не прекратят тыкать копьями в своих соседей.

— А бомб у них нет? О, ну и пусть себе дальше тычут. Думаю, у нас в Федерации под колесами машин в год народу больше гибнет, чем там у них в междусобойчиках. Дикари, что с них взять.

— Там есть цивилизации старше, чем Небесные Города и их предшественники Чи-Зо. Они сражались с Чи-Зо во время ее расцвета и отстояли свою независимость.