Гвардия Хаоса (СИ)

— Ужасный человек! Как он мог?! — к разговору подключилась еще одна девушка, одна из подруг Ваниллы. Она подошла к ним немногим ранее и все слышала.

Ришари растерялась, и не сразу нашла, что ответить. А когда нашла, речь ее была сбивчивой и бессвязной:

— Он хотел убить меня… Не смог. Ужасный человек? Да, ужасный. Очень ужасный. Вам не понять, насколько… Поднял на меня руку. Из-за кого? Туда ей и дорога, повторю с удовольствием!

Акклес взял Ваниллу за руку и начал осторожно отводить в сторону.

— Господин Акклес?

— Ванилла, ты разве не видишь, госпожа Саргас не в себе? Лучше оставь ее в покое.

Девушка попыталась возразить, но министр был непреклонен.

— Ужасный, ужасный, ужасный… — Ришари спрятала лицо в ладонях, так, что ножны меча оказались прижаты к ее щеке. — Исчез на сотню лет, ушел, не сказал куда. А теперь вернулся, — Богиня Юга резко убрала руки и посмотрела на свою собеседницу уже совершенно безумным взглядом. — Знаешь, что это значит?

Подруга Ваниллы испуганно попятилась.

— Это значит, что вы все умрете. От полюса до полюса, от самой глубокой ямы на дне океана до самой дальней железки на орбите, все живое. Думаешь, я преувеличиваю? Ха-ха. Хотя есть немного… Да, я преувеличиваю. Немножко пьяна, ты уж прости. Но знаешь, ему, чтобы убить человека, достаточно сделать вот так, — и Ришари неожиданно щелкнула девушку безымянным пальцем по лбу.

Содержимое черепной коробки несчастной в то же мгновение оказалось на лицах и одежде тех гостей, кто стоял у нее за спиной. И прошло несколько секунд, насыщенных недоумением, непониманием, удивлением, даже неверием, прежде чем раздался первый потрясенный крик.

Вопль Ваниллы потерялся во всеобщем хоре паники и ужаса, когда она увидела тело практически обезглавленной девушки, и министр, уже не церемонясь, потащил ее к выходу. По пути он захватил старушку Зиггери и взглядом попрощался с мэром и его гостями, радуясь, что до сих пор не завел семью. А друзья… Разве он может кого-то из здесь присутствующих назвать друзьями? Нет, мэра ему действительно жаль, но тут уже ничего не поделать, он просто не успевает вывести его.

— Дьявол… — громкий растерянный возглас Ришари остановил его, когда отполированная тысячами прикосновений бронзовая круглая ручка двери уже была в прямой досягаемости. — Я же не собиралась…

Мимолетное искушение вернуться и посмотреть, что будет дальше, едва не подчинило Акклеса своей воле, но он пересилил себя и решительно выскочил из бального зала вместе с девушкой и старухой.

***

Ришари с изумлением и растерянностью смотрела на неподвижный труп совсем юной девушки со снесенной верхней частью черепа.

Это она.

Это сделала она.

Своими собственными руками.

«Своими собственными руками? Нет… Нет! Я не хотела! Почему эта дура оказалась такой хрупкой?! Я не собиралась убивать!»

Граница человеческой толпы отодвигалась от нее все дальше и дальше. К стенам, стискивая и сдавливая ничего не понимающих, до смерти напуганных нуворишей. Даже те, кто не видел всего своими собственными глазами, ощущали сейчас ее собственный бесконечный ужас, который исходил от Ришари мощной неудержимой волной. Ее ужас перед самой собой. Неважно, насколько велика чувствительно человека к эмоциям других людей. Даже если он — непроницаемый для чужих горя и радости валун, эмоциональный шквал Ришари, невысказанный, который она просто переживает внутри себя — сметает самоконтроль присутствующих, словно ураган — соломенную стену. Таковы сила и влияние на человеческое подсознание мощного сосредоточения мистической энергии в одной личности.

«Дженази… Что скажет Дженази?.. Я убила невинного человека. Снова. Он возненавидит меня!»

Ришари пошатнулась. Оторвала взгляд от тела — и перевела его на окружающих, безмолвных людей.

«Нет. Если они все умрут, он просто не узнает. Свидетели. Избавлюсь от свидетелей».

Сквозь плотную толпу согнанных ужасом овец в человеческом облике пробился один из охранников и дрожащей рукой навел на нее дуло револьвера.

— Б-бросьте ор-ружие!

«Храбрый мальчик…» — Ришари увидела, что он молод — лет двадцать. Красив и обаятелен. Сильный, высокий, храбрый. Очень храбрый, раз сумел преодолеть изливаемый ею в пространство ужас.

— Не смей угрожать мне, — прошептала она ему на ухо.

Никто не заметил, как и когда она успела оказаться так близко к нему. Вплотную, полуобняв и с непреодолимой силой опустив к полу сжимающие револьвер руки.

Он услышал в ее шепоте непроницаемую тьму неотвратимой смерти, бесконечный ужас грядущего небытия — и человеческое в нем забилось в глухую и темную нору подсознательного. В самый дальний уголок.

Услышав журчание стекающей жидкости у него под ногами, и резкий запах аммиака, Ришари брезгливо отшатнулась и отступила. Бледного как полотно парня затрясло мелкой дрожью, он всхлипнул жалобно, а потом просто упал, ударившись затылком о дубовый паркет.

— Эй, я не хотела…

Тело охранника забилось в судорожных конвульсиях, а потом он просто потерял сознание и, наконец, затих.

«Я не хотела. Я ничего этого не хотела!»