Гвенди и ее шкатулка

И буквально неделю спустя – вишенка для этого небольшого чуда. Гвенди вышла на задний двор, чтобы попросить папу свозить ее в библиотеку, и застыла на месте, открыв рот. Мистер и миссис Питерсон держались за руки и улыбались друг другу. Просто стояли в своих зимних куртках, дыша облачками пара в морозном воздухе, и смотрели друг другу в глаза, словно воссоединившиеся влюбленные из «Дней нашей жизни». Гвенди глядела на эту живую картину и чуть не плакала. Глаза щипало от слез. Она уже и не помнила, когда в последний раз видела, чтобы родители смотрели друг другу в глаза с таким чувством. Может быть, никогда. Стоя на нижней ступеньке заднего крыльца, держа в руке меховые наушники, Гвенди думала о мистере Фаррисе и его волшебном пульте управления.

Это все пульт. Я не знаю, как он это сделал – и почему, – но это он. Он, а не я. Как будто он… я не знаю…

– Как будто он зонтик, – прошептала она и поняла, что нашла верное слово. Зонтик, который защищает ее семью и от дождя, и от лютого солнца. Сейчас все хорошо, и, пока не налетит сильный ветер и не вырвет зонтик из рук, все будет хорошо. Но откуда взяться ветру? Неоткуда. Пока пульт у меня, ничего страшного не случится. Теперь это мой пульт, и я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось.

8

В четверг вечером в начале августа Гвенди идет выносить мусор в контейнер у дома, и тут к ней подъезжает Фрэнки Стоун на синем «Эль Камино». В магнитоле гремят «Роллинг Стоунз», и Гвенди чувствует запах марихуаны, доносящийся из открытого окна. Фрэнки делает музыку чуть тише.

– Ну что, крошка, прокатимся?

Фрэнки Стоун вырос и изменился, но не в лучшую сторону: волосы сальные, все лицо в россыпи прыщей, самодельная татуировка «AC/DC» на руке. А еще от него жутко воняет потом, всегда. Ходят слухи, что на каком-то концерте он напоил девочку-хиппи рогипнолом, а потом изнасиловал. Может быть, это неправда, Гвенди знает, что дети подчас распускают самые дикие слухи, но Фрэнки определенно похож на человека, который запросто подсыплет снотворное девчонке в бокал.

– Не могу, – говорит Гвенди, жалея, что выскочила из дома в коротеньких шортах из обрезанных джинсов и топике на бретельках. Надо было одеться поприличнее. – Мне надо делать уроки.

– Какие уроки? – хмурится Фрэнки. – Сейчас каникулы!

– Я… я взяла летний курс в колледже.

Фрэнки высовывается из окна, и хотя их разделяет не менее десяти футов, Гвенди чувствует запах у него изо рта.

– Ты же не врешь мне, красотка? – ухмыляется он.

– Я не вру. Хорошего вечера, Фрэнки. А я пойду делать уроки.

Повернувшись к нему спиной, Гвенди идет к дому, довольная тем, как лихо отбрила Фрэнки Стоуна. Но не проходит и пяти шагов, как что-то твердое бьет ее сзади по шее. Она вскрикивает – не от боли, а от неожиданности – и оборачивается. У нее под ногами валяется пивная банка, истекающая белой пеной.

– Такая же самодовольная сучка, как все остальные, – говорит Фрэнки. – Я думал, ты не такая, но где там. Прямо вся из себя. Куда уж нам с нашим рылом?

Гвенди трогает шею. Там уже растет болезненная шишка.

– Убирайся, Фрэнки. А то я сейчас позову папу.

– Идите в жопу оба, ты и твой папа. Я тебя знал еще в те времена, когда ты была страшной жирной коровой. – Фрэнки целится в нее из пальца и нехорошо улыбается. – И такой ты и будешь, все еще вернется. Из жирных девчонок получаются жирные тетки. Закон природы. Ладно, Гудиер, до скорой встречи.

Он уезжает, выставив в окно поднятый средний палец. От покрышек несет жженой резиной. Гвенди бежит в дом и только теперь дает волю слезам.

В ту ночь ей снится Фрэнки Стоун. В этом сне она не стоит беспомощно на подъездной дорожке, с сердцем, ушедшим в пятки. В этом сне она бросается к Фрэнки и хватает его за левую руку, не давая уехать. Она выворачивает ему руку до тех пор, пока не слышит – и не чувствует, – как ломаются его кости. Он орет дурным голосом, и она говорит: И как теперь поживает твой знаменитый огромный хер, Фрэнки Стоунер? Небось уже не два фута, а хорошо если два дюйма. Зря ты связался с Хозяйкой пульта управления, очень зря.

Утром она просыпается и вспоминает свой сон с улыбкой, но, как и большинство снов, он растворяется в лучах восходящего солнца. Она забывает о нем и вспоминает лишь две недели спустя, в субботу утром за завтраком, в разговоре с отцом. Мистер Питерсон допивает кофе и кладет газету на стол.

– Твой приятель Фрэнки Стоун попал в местные новости.

Гвенди перестает жевать.

– Он мне не приятель, я его ненавижу. Что он опять натворил?

– Разбился на машине вчера вечером на Хансон-роуд. Вероятно, был пьян, хотя тут об этом не пишут. Врезался в дерево. Жив, но изрядно помят.

– А точнее?