Гвенди и ее шкатулка

И, конечно же, она по-прежнему много думает о кнопках, особенно – о красной. Бывает, она подолгу сидит в подвале, прямо на холодном полу, держа на коленях пульт управления, смотрит на красную кнопку, словно в оцепенении, и поглаживает ее кончиком пальца. Она размышляет, что будет, если нажать ее, не загадав четко и ясно, какое место взорвать. Что тогда произойдет? Кто будет решать, что предстоит уничтожить? Господь Бог? Пульт управления?

Через пару недель после похода в нумизматический магазин Гвенди принимает решение разобраться с красной кнопкой раз и навсегда.

На свободном уроке, вместо того чтобы пойти в библиотеку, она идет в пустой класс мистера Андерсона, который преподает мировую историю. Ей нужны две свернутые карты, прикрепленные к доске.

Гвенди уже рассмотрела несколько вероятных мишеней для красной кнопки. Ей не нравится слово мишени, но оно идеально подходит, и ничего лучше она все равно не придумала. Среди предварительных вариантов – городская мусорная свалка, загаженный участок леса за железной дорогой и старая заброшенная автозаправка, где подростки курят траву.

В конце концов Гвенди решает, что мишень нужно выбрать не только за пределами Касл-Рока, но за пределами страны. Лучше перестраховаться.

Она стоит перед доской в классе мистера Андерсона и изучает карту: сначала Австралию (где, как она недавно узнала, более трети всей площади занимают пустыни), потом Африку (у бедных жителей и так хватает проблем) и наконец – Южную Америку.

Из истории и географии Гвенди помнит два важных факта, которые помогают ей принять решение: в Южной Америке находятся тридцать пять из пятидесяти наименее развитых стран мира и такая же доля наименее населенных стран мира.

Теперь, когда выбор сделан, Гвенди не тратит времени даром. Она записывает в тетрадку названия трех маленьких стран: одна – на севере континента, другая – в центре, третья – на юге. Потом бежит в библиотеку, чтобы собрать больше сведений. Она рассматривает фотографии и составляет список самых глухих провинций.

В тот же день, ближе к вечеру, Гвенди сидит на полу перед встроенным шкафом у себя в комнате. Пульт управления лежит у нее на коленях.

Гвенди кладет дрожащий палец на красную кнопку.

Она закрывает глаза и представляет себе крошечный кусочек далекой страны. Самая гуща леса. Дикие джунгли, где нет людей. Гвенди рисует их в воображении как можно подробнее.

Держа в голове эту картинку, она нажимает красную кнопку.

Ничего не происходит. Кнопка не нажимается.

Гвенди жмет еще раз, и еще. Кнопка даже не проседает под пальцем. Похоже, это был розыгрыш. С кнопками. А наивная Гвенди Питерсон поверила.

Почти с облегчением Гвенди уже собирается спрятать пульт в шкаф, но тут ей вдруг вспоминаются слова мистера Фарриса: «Кнопки нажимаются очень туго. Придется жать большим пальцем и прилагать силу. Но это и к лучшему, уж поверь мне на слово».

Она опять кладет пульт на колени и давит на красную кнопку большим пальцем. Жмет со всей силы. На этот раз раздается еле слышный щелчок, и Гвенди чувствует, как кнопка уходит вниз.

Она смотрит на пульт и думает: Только деревья и, может быть, несколько животных. Легкое землетрясение или пожар. Ничего непоправимого. Потом она убирает пульт в шкаф. У нее горят щеки и почему-то болит живот. Значит ли это, что кнопка сработала?

11

Следующим утром Гвенди просыпается с температурой. Она не идет в школу и почти целый день спит. Выходит из комнаты только под вечер, чувствуя себя свеженькой и отдохнувшей. В гостиной родители сидят в гробовом молчании, смотрят новости. По выражению их лиц Гвенди понимает: что-то случилось. Она садится на диван рядом с мамой и в ужасе смотрит на Чарлза Гибсона, передающего новости из Гайаны – далекой страны, о существовании которой Гвенди узнала буквально вчера. Человек по имени Джим Джонс, основатель какой-то религиозной секты, совершил самоубийство и приказал девятистам с лишним членам общины последовать его примеру.

На экране сменяют друг друга зернистые фотографии. Тела, разложенные рядами. Густые джунгли на заднем плане. Пары в любовных объятиях. Матери, прижимающие младенцев к бездыханной груди. Так много детей. Искаженные агонией лица. Повсюду копошатся мухи. По словам Чарлза Гибсона, медсестры впрыскивали яд детям в рот, а потом выпивали отраву сами.

Не говоря ни слова, Гвенди возвращается в свою комнату, надевает кроссовки и спортивную куртку. Сначала она собирается пробежаться по Лестнице самоубийц, но решает, что лучше не надо: вдруг не совладает с порывом броситься вниз? Вместо этого она совершает большую трехмильную пробежку вокруг района, ее ноги выбивают стаккато по холодной мостовой, свежий осенний воздух румянит ей щеки. Это я виновата, думает Гвенди. Перед глазами стоит картинка: тучи мух вьются над мертвыми младенцами. Я не хотела, чтобы так получилось, но вот как все обернулось. Это я виновата.

12