Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе

– И все же нужно поспешить, – встрял Лоуренс. – Когда Арес поймет, что его чары разрушены, он легко может догадаться, что я предприму. И… Лайарой… тебе надо быть очень осторожной. В своем гневе Арес безумен – он может пойти по следу того, кто помог мне освободиться.

– Я буду осторожна, – приподняв уголки губ, пообещала нимфа. – Лес защищает меня.

– Но достаточно ли этой защиты, чтобы укрыться от Ареса? Его магия сильна, а твой дом не так уж велик, да и покинуть его ты не можешь.

Лайарой лишь улыбнулась. Шагнула назад, к величественному дубу, прижалась к нему спиной. В следующее мгновение по ее коже, вдруг ставшей почти прозрачной, пробежали молодые побеги – как струи дождя по стеклу. Тонкие веточки оплели ее руки и ноги, мягко обвились вокруг талии. Золото волос сменилось ярко-зеленым цветом – цветом дубовых листьев. И нимфа просто… исчезла, став с дубом – королем лесной чащи – единым целым.

С моих губ сорвался восхищенный вздох, и даже Лоуренс, как мне казалось, знавший больше меня о нимфах, выглядел изумленным. Мгновением спустя дуб расплел свои мягкие объятия, и Лайарой вновь появилась перед нами.

-    Видите. Мой лес - моя крепость, - чуть смущаясь, сказала она.

Того, что произошло дальше, я и вовсе не ожидала. Лайарой склонила голову набок и протянула вперед ладонь. Из ниоткуда - казалось, просто из воздуха - возник рой то ли светлячков, то ли и вовсе волшебных созданий, их напоминающих. Маленькие, с пол-ноготка, с прозрачными крылышками, они сияли так ярко, что хотелось зажмуриться. Неведомые лесные существа опустились на ладонь Лайарой, окружив ее плотным коконом. А она шагнула ко мне и мягко коснулась... моей щеки.

Я почувствовала упоительное тепло и легкую, вызывающую улыбку, щекотку. Крылья светлячков мягко касались моей кожи, а исходящее от них свечение слепило. Я закрыла глаза, а открыв их снова, увидела, как из ближайшего ручья в руку Лайарой перетекает струя воды. Движется по спирали и опадает вниз, чтобы оставить в руках нимфы некое подобие зеркала. Такое отражение обычно видишь на поверхности воды - немного зыбкое, подернутое рябью, оно все же позволяло разглядеть... что ожога на щеке у меня больше не было. Вместо уродливого шрама - гладкая девичья кожа.

Немыслимо. Невероятно.

Лайарой исцелила меня... несмотря на то, что мое поведение вряд ли можно было назвать хоть сколько-нибудь дружелюбным.

Я подняла голову, но прежде, чем «спасибо» сорвалось с моих губ, нимфа покачала головой и сказала:

-    Не нужно благодарностей. Ты помогла мне освободить друга - человека, который однажды спас меня от верной гибели. Я же помогла тебе - и это самое малое из того, что я хотела бы для вас сделать.

-    Не говори так, - Лоуренс качнул головой, - ты очень нам помогла.

Нимфа улыбнулась.

-    Найди Хозяйку леса, освободись от проклятия. И больше никогда сюда не возвращайся. Это... слишком опасно для тебя.

И снова Лоуренс был с ней не согласен.

- Я вернусь однажды, когда наберу достаточно сил, чтобы остановить Ареса. Даневия отдана во власть тирану

-    и по моей вине тоже. Потому, что вовремя я не вмешался. Но однажды свою ошибку я исправлю. Просто не могу с ней жить. Жить со знанием, что я обрек людей на гибель, и ничего не сделал, чтобы это прекратить... я не смогу.

- Тогда до встречи, Лоуренс Галлахар, - с улыбкой отозвалась нимфа. Повернулась, взглянула на меня своими огромными глазами цвета речной волны. - Прощай или до встречи, Гвендолин.

Я поколебалась, прежде чем ответить. И сказала, вкладывая в банальные слова особый смысл:

- До встречи.

Глава двадцать восьмая. Лили

Все свободное время я старалась посвящать тренировкам, и, как поведал мне Тейт, начала делать определенные успехи. Конечно, по ловкости и скорости я сильно проигрывала ему, но… определенно прогресс ощущался.

Наконец наш долгий путь закончился – у огромного лагеря, где обитали шаманы. Он состоял из множества палаток, разбросанных в беспорядке по долине. Как объяснил мне Тейт, в отличие от большинства кланов, шаманы не любили селиться в городах и деревнях, предпочитая более скромные условия. Одеты они были соответственно: мужчины – в кожаных набедренных повязках, женщины – в них же и кожаных лентах, обтягивающих грудь. На их телах и лицах были нанесены различные узоры. На груди – всевозможные амулеты, бусы, ожерелья.

Появление в клане чужаков удивило шаманов. Один из них подошел к нам и поинтересовался, с какой целью мы прибыли на землю их клана. Чувствовалось, что наш язык ему хоть и знаком, но чужероден. Понять сказанное мешал и странный акцент, из-за которых речь шамана была едва разборчивой.

– Нам нужна ваша помощь, – ответил Тейт и, к моему изумлению, заговорил на чужом языке, хотя и с некоторыми паузами и запинками.

Не знаю, что именно он говорил, но во взгляде шамана появился интерес. Он осмотрел нашу странную четверку и сказал, обращаясь ко мне, Грегу и Гастеру:

– Раз так – проходите в лагерь и будьте нашими гостями.