Гвенвивар (ЛП)

— Важное решение принял Эльтагрим, — вдруг Андерс посерьёзнел, — И на редкость смелое. Допустив в город другие добрые народы, ваш Государь завертел колесо истории, и теперь его нелегко будет остановить!

— К добру или к худу?

— Одни провидцы знают, — пожал плечами Андерс. — Но выбор его был верным, я уверен, хотя и не без риска. — Маг снова фыркнул, — Какая жалость, ведь даже будь я молодым человеком, мне бы не светило увидеть последствия указа Эльтагрима. Ведь эльфы тянут время медленно. Сколько столетий пройдёт, прежде чем Старим вообще решат, согласны ли они с указом Эльтагрима?

Ещё один смешок вырвался у Джозидаи, но он был короток. Андерс говорил о риске, и был совершенно прав. Многие высокие дома, не только Старим, пришли в негодование от иммиграции народов, которые высокомерные эльфы привыкли считать низшими расами. Были даже несколько смешанных браков между эльфами и людьми, но отпрыски таких союзов становились в Корманторе изгоями.

— Мой народ со временем примет мудрые слова Эльтагрима, — решил эльф наконец.

— Молю, чтобы ты был прав, — откликнулся Андерс, — ведь Кормантору грозят опасности покруче, чем возня заносчивых эльфов.

Джозидая поглядел на него с удивлением.

— Люди, полурослики, гномы, и, главное, дварфы ходят среди эльфов, живут в Корманторе, пробормотал Андерс, — Так с чего бы, думаю я, гоблинам не понравилась мысль, что все их главные враги собрались в одном месте, в один лакомый винегрет?

— Но вместе мы во много раз сильнее, — возразил певец клинков. — Многие волшебники людей превосходят даже наших. Дварфы куют лучшее оружие, а гномы — диковинные машины. А полурослики… ну, даже полурослики — ловкие союзники и опасные противники.

— Я даже не возражаю, — кивнул Андерс, успокаивающе махнув морщинистой рукой, трёхпалой после зубов гоблина. — Я же сказал, Эльтагрим сделал правильный выбор. Но молю я, чтобы внутренние распри поутихли, иначе же, говорю я, внешние проблемы Кормантора удесятерятся.

Джозидая кивнул, успокаиваясь. Он не только не спорил с рассуждениями старого Андерса, но в глубине души пиал такие же страхи. Если все добрые расы сольются под единой крышей, то и племена гоблиноидов соберутся в стаи большие, чем когда-либо прежде. Если бы пёстрый народ Кормантора стоял друг за друга, находя силу в своем разнообразии, то любая орда гоблиноидов была бы отброшена прочь. Но если нации Кормантора не найдут пути к такому единству…

Джозидая вытеснил мысль из сознания, отложил на другой день, какой-нибудь дождливый и туманный. Он снова взглянул на пантеру и вздохнул с ещё большей печалью, чувствуя себя беспомощным. — Обращайся с кошкой хорошо, Андерс Бельтгарден, — сказал он, и был уверен, что бывший следопыт так и сделает.

А потом Джозидая ушёл, неторопливо направившись обратно в эльфийский город. Он снова увидел Фелисити на балконе, одетую в тонкое шёлковое платье и призывно улыбающуюся, но лишь махнул ей рукой. Ему вдруг резко расхотелось играть с ней.

Много раз в следующие недели Джозидая возвращался в башню Андерса и молча сидел у клетки, общаясь взглядами с пантерой, пока маг возился за работой.

— Когда закончу — она твоя! — объявил вдруг Андерс, когда весна повернула к лету.

Джозидая непонимающе воззрился на старика.

— Кошка, говорю, — повторил Андерс, — Мурка будет твоей, когда я закончу работу.

Голубые глаза Джозидаи распахнулись в испуге, но Андерс принял его взгляд за невысказанный восторг.

— Мне от неё мало толку, — объяснил маг, — Я теперь мало странствую, не выхожу за дверь, и, по правде, вряд ли протяну ещё больше, чем пару зим. Так кто больше заслуживает моё лучшее творение, я спрашиваю? Джозидая Старим, мой лучший друг, который мог бы быть славным следопытом!

— Я не могу принять это, — неожиданно резко ответил Джозидая.

Андерс выпучил глаза в изумлении.

— Я буду всегда помнить, какой кошка была прежде, — сказал эльф, — и какой она должна быть. Каждый раз, когда я буду вызывать её порабощённое тело, каждый раз, когда это величественное создание будет сидеть, ожидая моих приказов, которые лишь одни способны вдохнуть в неё жизнь и движение, я буду понимать, что преступил свои права смертного. Что я играю в бога с кем-то, кто не заслуживает моих дурацких притязаний.

— Это же просто животное! — возмутился Андерс.

Джозидая мысленно порадовался, что смог задеть чувства старого мага. Эльф знал, что старик слишком чувствителен для такого поворота событий.

— Нет, — повторил эльф, отвернувшись, чтобы глядеть в бездонные, понимающие глаза пантеры. — Не эта. — Он замолчал, а Андерс, протестующе пыхтя, продолжил свою работу, оставив эльфа сидеть и безмолвно делиться своими мыслями с пантерой.

***

Эта ночь была для Джозидаи Старима абсолютной пыткой. Андерс должен был закончить работу, прежде чем зайдёт луна, и огромная пантера будет принесена в жертву предмету, магическому инструменту. Певец клинков покинул Кормантор, не слушая разговоров об опасности прогулок вне города по ночам: гоблины и более крупные враги, по слухам, слонялись в лесу.