Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V

К глубокому прискорбию Давина, он оказался самым настоящим трусом в делах сердечных. Действительно, с Карой его познакомил отец, и он же настоял на женитьбе. Вот, пожалуй, и всё. С тех пор он больше никогда не пытался заводить отношения. С той служанкой, что родила ему Солли, его опять же свела Кара, причём сделала это едва ли не насильно. Также, к горькому сожалению, он так и не решился признаться даже самому себе в своей любви к Лауре. И вот теперь то же самое повторялось и с Камиллой…

И потому их сближение происходило крайне неспешно и спонтанно. Каждый день делая по незаметному шажку друг к другу, они сейчас уже находились в довольно странном положении пары, чьё взаимное влечение не является секретом уже ни для кого, кроме них самих. Однако сделать последний, решительный шаг Давин всё никак не осмеливался. Он, словно мантру, бесконечно твердил про себя, что его личные дела могут и обождать, пока не решится проблема с Увиллом.

А в этом отношении также ничего кардинально не поменялось. Вопреки пессимистичным прогнозам Давина, даже сейчас, спустя почти два года, Увилл не сделался непреодолимой силой на территории доменов. Вероятно, он столкнулся с какими-то непредвиденными проблемами, которые затормозили его грандиозные планы.

Нет, армия Увилла, конечно же, однозначно приросла числом. Давин слышал от людей, заслуживающих полного доверия, об отрядах численностью едва ли не в тысячу клинков, которые замечали то тут, то там. Однако этого было явно недостаточно, чтобы начать полномасштабную войну, так что самозваный король по-прежнему ограничивался набегами и показательными (или, скорее показушными) расправами.

Давину очень хотелось надеяться, что Увилл уже достиг пика своего могущества, и что все его опасения оказались напрасными. Возможно, он действительно переоценил своего названного сына. Но всё же Давин то и дело вспоминал тот случай с уткой, когда Увилл несколько часов пролазал по колючим кустарникам, полным комарами, лишь бы отыскать выпущенную им стрелу. Упрямству этого парня не было предела, а это значило, что он никогда не смирится.

И как бы ни хотелось Давину убедить себя в том, что бояться нечего, в глубине души по-прежнему шевелилась змея сомнения, вонзая в неё свои ядовитые зубы. Слава Увилла, похоже, постепенно росла, расползаясь всё дальше от Колиона. Давин знал, что так называемые Знаки короля видели уже в Бейдине, Диллае и даже Варсе. Старому лорду хотелось надеяться, что последний факт наконец стёр проклятую сардоническую ухмылку с лица Брада Корти.

Не было сомнений, что об Увилле слыхали и жители более дальних доменов, и то, что они не разрисовывали стены этими треклятыми коронами, объяснялось лишь их удалённостью. Они понимали, что Увилл далеко и не придёт, тогда как местный сеньор неподалёку, и гнев его будет страшен.

Но, исходя из этого, невольно напрашивалась очень неприятная мысль. Неужели люди Увилла уже орудовали в Диллае или Бейдине? Или в Варсе? Ведь если бы желание черни рисовать Знаки короля было ничем не подкреплено — они давно оставили бы это опасное занятие.

Что же касается его собственного домена, то Давин точно знал, что не меньше трёх сотен его подданных мужского пола исчезли за последние пару лет. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда они делись. Кроме того, Увилл несколько раз осуществлял набеги на западные пределы домена Танна, однако ограничивался лишь небольшим разбоем, не стремясь взять под контроль замки феодалов или же территории. Но, впрочем, если бы всё продолжалось лишь так и не развивалось в нечто большее, то с этим вполне можно было бы смириться.

Надо сказать, что за минувшие два года никакая коалиция, естественно, создана так и не была. Каждый лорд варился в границах собственного домена, разве что Давил Савалан, по вполне понятным причинам, был вынужден обращать внимание ещё и на Колион. Кстати говоря, его идея по дискредитации Увилла потерпела полнейшее фиаско. Два или три отряда фальшивых сторонников короля были просто разбиты, попавшись сторонникам настоящим, а остальные же, в конце концов, были вынуждены отправиться восвояси.

Сеть трактирщиков продолжала работать отлично. Как только Увиллу стало известно об этих инцидентах, он тут же велел донести эту информацию до каждого жителя домена. Не прошло и двух недель, как весь Колион уже знал о проклятых латионцах, которые, прикрываясь именем короля, творят непотребства. Увы, как и предсказывал Давин, всё это не улучшило репутацию лорда Борга, равно как и репутацию его «баронят». Хотя, наверное, некоторый эффект всё же был — у жителей домена усилилась неприязнь к Латиону, но вряд ли именно на такой результат рассчитывал Давил.

Возвращаясь же к Давину, нужно отметить, что именно этим летом он особенно надеялся избежать обострения ситуации. Всё дело в том, что на начало месяца жатвы он планировал свадьбу. Увы, не свою. Солейн должна была выйти замуж за сына барона Корста — замечательного молодого человека двадцати пяти лет. Но для Давина, конечно, куда больше значения имели отношения с отцом жениха.