Гвиневера. Дитя северной весны

Его убежденность была настолько всесильна, что я поняла, почему он сумел с самого начала привлечь людей на свою сторону.

– Итак, – горячо продолжил он, – это означает, что нужно использовать все, что может оказаться разумным, – неважно, будет ли это идти от римлян, от кельтов или даже от саксов. Если идея, система управления или что-то другое могут быть нам полезны, их следует взять на вооружение. Критиковать и отказываться учесть что-то дельное только потому, что оно исходит от римлян, глупо и недальновидно. А предположение о том, что все римские обычаи являются развращенными, изуверскими или недейственными – слепой предрассудок. И еще хуже, когда их считают непреложными и следуют им даже в том случае, если они неприемлемы для нас.

Он помолчал, и на его лице появилась застенчивая легкая улыбка.

– Мерлин говорит, что, увлекшись темой, я забываю обо всем остальном. В общем-то, я не ответил на твой вопрос, правда?

Я старалась не дышать, пока Артур рассказывал о том, что Бедивер называл Делом, но сейчас позволила себе тихо присвистнуть.

– Ну, я имела в виду несколько другое, задавая вопрос, – сказала я, улыбаясь, – но зато я узнала массу более важных вещей. Если мне предстоит стать твоей королевой, это поможет мне понять, ради чего мы работаем.

Слово «мы» вырвалось невольно, и я слишком поздно поняла, как дерзко оно могло прозвучать. Но Артур смотрел на меня долгим, внимательным, испытующим взглядом. Медленная, теплая улыбка расплылась по лицу верховного короля, словно с души его свалился камень. Мы молча смотрели друг на друга, а потом он протянул руку и на миг коснулся моей руки. Я увидела кольцо с драконом, сверкающее под весенним солнцем.

– Ну ладно, – дружелюбно сказал он, переключая внимание на дорогу. – Тогда давай вернемся к твоему вопросу. Что ты хочешь узнать о дворе?

– О… все. Множество мелочей, – поправилась я. – Позволено ли мне будет ездить верхом и правда ли, что все женщины должны путешествовать в паланкинах? Часто ли приходится принимать гостей? И должна ли я научиться есть лежа?

Последний вопрос заставил моего спутника фыркнуть.

– Мне пришлось обедать таким образом всего один раз, когда я несколько лет назад приезжал в северное королевство и у моего хозяина не нашлось ничего, кроме кушеток, – ответил он, усмехнувшись и бросив косой взгляд в мою сторону. – Гнусная привычка! Я надеюсь, что моя королева никогда не будет пытаться приучить к ней народ. Кроме того, мы обычно слишком заняты, чтобы проводить время в праздности. Если это какой-то особенный пир, я часто ем со своими людьми у общего костра, а те, у кого семьи, отправляются праздновать по домам. Наш двор не относится к таким, которые ты бы назвала изысканными, Гвен. Я не уверен, что у кого-нибудь, исключая королеву Игрейну, есть паланкин. И надеюсь, ты не ожидаешь, что тебя завалят великолепными украшениями и позволят бездельничать. В некоторых королевствах Уэльса по-прежнему сохраняется такой образ жизни, но мы живем на юге, а юг и срединная Британия гораздо беднее.

Может быть, в будущем, когда мы добьемся мира в стране и перестанем разъезжать, чтобы улаживать крупные ссоры, мы с удовольствием насладимся роскошью какого-нибудь прекрасного, величественного дворца и некоторыми удобствами, о которых южане еще помнят из жизни до Смутного времени. Но пока нам приходится обходиться тем, что есть. Конечно, – добавил он торопливо, – двор не всегда напоминает военный лагерь. Центры христианства хорошо обустроены и приятны, а в некоторых городах пытаются залечить следы войны, чумы и голода. Если повезет, вся страна будет процветать, как только мы подавим внутренние раздоры и восстановим границы. И куда бы мне ни приходилось ехать, я ищу, что можно для этого сделать.

Мы достигли подъема, где с дороги открывался вид на темный и грозный непроходимый лес на западе, а к югу и востоку лежали плоские холмы с возделанными землями.

– Ты много путешествовала? – спросил Артур.

– Только по Регеду.

– Я всю страну объездил за последние три года, – задумчиво сказал он. – Британия удивительная страна, настолько разнообразная, что я и представить себе этого не мог, когда жил у сэра Эктора. Да, вон наш лес, который ведет к Вирралу, странному, мрачному месту, полному древних духов и призраков. А на юге мягкие зеленые холмы, которые бесконечными волнами катятся к самому морю, и огромная равнина Солсбери с Танцующими Великанами, называемыми Стоунхедж. У нас есть острые утесы и широкие речные долины, освещенные солнцем берега и невероятные болота, которые тянутся на многие мили во всех направлениях. Есть высокогорья на севере и озера и горы в твоем собственном королевстве. А в Гвинедде я нашел на побережье крепость на холме, одно из самых таинственных мест в этом королевстве.

Артур разворачивал передо мной картину волшебной страны, и сейчас, когда он заговорил о северном Уэльсе, я задрожала в предвкушении интересного.

– Как она называется? – спросила я.