Гвиневера. Дитя северной весны

– Ты действительно сделаешь это для меня? – спросила она, поразительно напоминая ребенка-переростка с лицом, мокрым от слез, и дрожащей нижней губой.

– Если мы сумеем найти такое кольцо, Винни, оно будет твоим, – обещала я.

На мгновение мне показалось, что моя наставница снова собирается заплакать, но ее рыдания перешли в икоту, и она стала поправлять прическу.

– Очень мило с твоей стороны, девочка, – сказала она чопорно. На ее щеках неожиданно появились ямочки. – Я полагаю, что теперь, когда твой брак с молодым королем неизбежен, мне следует называть тебя «госпожа».

Мысль была столь нелепой, что я засмеялась и начала было говорить, что в этом нет необходимости, но Бригит резко оборвала меня.

– Мы все будем так делать, и нам надо привыкать к этому уже сейчас, в дороге.

Бригит говорила совершенно серьезно, и я удивленно смотрела на нее. Почему члены моей семьи должны обращаться ко мне не по имени, а по титулу? Я собиралась возразить, но Бригит многозначительно покачала головой.

– И мы будем совершать меньше промахов при дворе, если некоторое время попрактикуемся в этом, – твердо сказала она, пока Винни приводила себя в порядок.

Вероятно, Бригит была права. Появиться подготовленной при незнакомом дворе было, конечно, хорошей мыслью. Поэтому я с неохотой согласилась.

Позже, когда мы остались одни, я шепнула Винни, что мне не хотелось бы слышать всей этой чепухи типа «госпожа», когда мы вдвоем. Она просто улыбнулась и сжала мою руку.

Артур заехал забрать нас в полдень. Обоз уже тронулся в путь с рассветом, и, когда мы догнали его, я была поражена, увидев, сколько людей следует за ним. При нашем приближении они выкрикивали приветствия и смеялись, узнавая Артура, а некоторые даже окликали его по имени. Мы махали им руками, улыбались и тоже приветствовали их, а позднее, когда мы степенно ехали во главе колонны, я спросила Артура, всегда ли ему устраивают такой прием.

– Нет, такого никогда не было, – хмыкнув, сказал он. – В большинстве случаев я еду с небольшим отрядом, и никто меня не замечает. А если и замечают, то не придают большого значения. Я думаю, – добавил он, искоса взглянув на меня, – что они собрались здесь из-за тебя.

– Из-за меня? – Эта мысль показалась мне невероятной.

– Конечно. Известие о том, что я собираюсь взять в жены кумбрийку, должно быть, распространилось по Уэльсу со скоростью лесного пожара, и теперь они хотят сами увидеть тебя. Людям, которые ценят кровные узы превыше всего, очень важно знать, что верховную королеву выбрали из их народа.

– Так вот почему ты решил взять в жены меня? – спокойно спросила я.

Вопрос не был нарочитым и задан был не в порыве чувств, а естественно возник в ходе разговора. Тем не менее я тут же пожалела об этом.

Он повернулся и спокойно посмотрел на меня, как смотрел в конце скачки, когда мы встретились в первый раз.

– Я выбрал тебя по тем же причинам, по которым ты выбрала меня, – просто ответил он. – Британии нужна королева, а тебе нужен муж. Будущее же зависит только от нас.

Я пыталась найти в его лице хотя бы малейшие признаки любви или нежности, но он только усмехнулся и грубовато добавил:

– Как бы там ни было, мы неплохо начали. Ни один из нас не будет страдать от отсутствия приятного спутника в поездках верхом.

Внутреннее напряжение ослабло, и я улыбнулась, довольная тем, что по крайней мере начало он считал хорошим.

Возможно, как говорил отец, любовь придет потом.

Движение становилось все оживленнее. Иногда в течение часа дорога оставалась безлюдной, а потом появлялась целая вереница путников, растянувшихся кучками чуть ли не на милю. Большинство людей останавливались посмотреть на нашу процессию, съезжая на обочину и иногда вежливо приветствуя нас, если замечали значок с красным драконом.

Пасечник со своими драгоценными ульями, завернутыми для перевозки в полотно и солому, приветствовал нас с нескрываемым восторгом. Пчелы всегда были хорошим предзнаменованием, и я была уверена, что сегодня вечером он сядет поближе к своим подопечным и подробно расскажет им обо всем, что видел и слышал на дороге днем, потому что маленькие золотые собиратели меда должны знать все, что волнует их владельца. Я подумала о том, как он опишет нас и что подумают пчелы.

День кончался, когда мы оказались в окрестностях Роксетера – его литейные и кузницы были когда-то знамениты по всей империи. Но сейчас ворота города стояли распахнутыми настежь, и ни стража, ни любопытные горожане не наблюдали за нами со стен.

– Он опустел, – объяснил Артур. – Брошен. Со Смутного времени в нем почти не осталось людей, чтобы занимать оборонительную позицию на стенах и торговать, поэтому тс, кто уцелел, вернулись к земле. Ты еще встретишь такие места на юге; пустоши, которые медленно погружаются в забвение.

– Но почему? – я качала головой, стараясь понять.