Гвиневера. Дитя северной весны

– Но что будет с моими детьми? Народ, конечно же, не отдаст предпочтение чужестранцу, если будет ребенок, рожденный в Регеде?

– Кажется, – ответил отец, – Артур предусмотрел и этот довод. Если ты останешься здесь и станешь королевой после того, как мое правление подойдет к концу, твой наследник может спокойно претендовать на королевский титул, не опасаясь претензий со стороны наших соседей. В договоре об этом говорится однозначно. – Он медленно постучал пальцем по документу. – Выглядит очень заманчиво, Гвен, и я согласился предложить это людям. Если они согласятся, можно ждать прекращения набегов с угоном скота и прочим. Думаю, это хорошо воспримут живущие в Пеннинах, которые больше всех страдают от амбиций нашего соседа.

Отец медленно скатал пергамент и подал мне, чтобы я снова скрепила его.

– Как ты относишься к этому? – спросила я, пытаясь продеть конец ленточки в свинцовую застежку.

Он поднял бровь и фыркнул:

– Я не перестаю гадать, какая часть договора принадлежит Артуру, а какая Мерлину. Я думаю, что это не так уж и важно, но сам молодой король произвел на меня сильное впечатление; у него острый ум. В любом случае я созову советы в течение лета и буду обсуждать предложенный договор с вольными людьми везде, где бы мы ни были. Я не вижу здесь вреда для нас; а положить конец пограничным раздорам было бы неплохо. Итак, послушаем, что скажут люди, а? Не забывай, – добавил он, медленно потягиваясь и улыбаясь одними глазами, – люди в конце концов добиваются своего, что бы там ни замышляли короли.

20 ПОСВЯЩЕНИЕ

После приезда Артура в Карлайль наши планы, связанные с неторопливой поездкой на север, пришлось изменить. В следующем году намечалось провести как можно больше советов, и мой отец запланировал себе поездки, в которых ему предстояло провести многие месяцы.

– Если мы сможем объехать земли к югу от Стены, пока стоит хорошая погода, и окажемся на северном берегу Солуэй Ферта к Самхейну, думаю, что я смогу известить короля Артура о воле народа к следующему празднику Белтейн. Но это означает, что придется двигаться быстро. Я с небольшим подвижным отрядом буду объезжать маленькие местечки, а двор поедет через крупные селения. – Отец разгладил выгоревшую карту, которую мы с ним знали наизусть, и провел пальцем по римским дорогам. – Мы будем встречаться с тобой через каждые несколько дней, чтобы проводить совет и в городах.

Он смотрел перед собой невидящими глазами, прикидывая возможную погоду, длину светового дня, состояние дорог, их безопасность и выбирая самый удобный путь.

– Мы сможем встретиться в Карворане и Уитби Касл, – рассуждал он, – но, если так, мой отряд, вероятно, появится в Керкби Тор раньше тебя. Тогда я загляну в Эпплби и посмотрю, как обстоят дела там. Король Регеда был счастлив как никогда, занимаясь подготовкой к походу, и, хотя отец сетовал на то, что двигаться придется не так быстро, как хотелось бы, я видела, что он наслаждается своими сборами.

Следующие два дня прошли в разговорах о городах и крепостях, лежащих у Стены. Их имена воскрешали в памяти таинственных богов и места, о которых мне в детстве рассказывала Кети: Касл Ник и Холтуисл Берн, Камбогланна и Виндолоанда, храм Митры и святой источник Ковентина. Обычно двор оставался в более безопасных центральных районах Регеда, и поскольку Стена по-прежнему подвергалась набегам грабителей и с севера, и с востока, я никогда не ездила вдоль нее.

Описания великолепных бань и гигантских парящих в вышине мостов смешались в моей голове с рассказами о могущественных божествах. Именно там обитали богини далеких стран – Гамия и Вайрадехтис, Сибилла и Исида, которым когда-то поклонялись легионеры, переселившиеся со Среднего Востока. Ходили слухи, что даже наша великая Бригантия, крылатая богиня победы и мщения, иногда расхаживает по Стене, и сама мысль о том, что я увижу эти места, волновала меня.

Но когда я попросила Руфона поговорить с отцом, чтобы он разрешил поехать с ним, мой старый приятель недоуменно уставился на меня.

– Одно дело учить тебя ездить верхом, когда ты была маленькой, – ворчал конюший, – или заботиться о лошадях и упряжи, немного рассказать об их разведении или еще о чем-нибудь, но если ты думаешь, что я собираюсь упрашивать твоего отца, чтобы он взял тебя с собой к приграничным землям, – тут ты ошибаешься, девочка, очень ошибаешься! Это дело мужчин.

Руфон кончил осматривать новый бурдюк из шкуры козла и хмуро бросил взгляд в мою сторону. Все мои доводы оказались бы бесполезными перед такой логикой, и я огорченно отвернулась. Отец, вероятно, сказал бы то же самое, поэтому я прекратила этот разговор, а утром отбыла с медленным караваном домочадцев.

Следующий месяц был наполнен беспорядочной сменой лиц и мест, когда мы неторопливо тянулись от селения к селению.